Смерть в Голливуде - страница 33

Отметив про себя со странным удовлетворением, что стиль газетных сообщений в Лос-Анджелесе ничуть не изменился, Эллери подошел к телефону и набрал номер Хиллов.

— Лаурел? Я не ожидал, что сегодня утром вы лично будете отвечать на телефонные звонки.

— Мне нечего скрываться, — слегка подавленно отвечала Лаурел. В ее голосе веял весьма ощутимый холодок.

— Один вопрос, Лаурел. Это вы натравили газетчиков на Приама?

— Нет.

— А если честно?

— Я сказала — нет! — Теперь в ее тоне явственно слышалось: «Что, доигрался?»

Такой поворот событий весьма озадачил Эллери, и он пребывал в озадаченном состоянии в течение всего завтрака, который миссис Вильямс безрезультатно пыталась именовать ланчем. Он допивал уже вторую чашку кофе, когда появился Китс с газетой в руках.

— Я надеялся, что вы зайдете, — приветствовал его Эллери, пока миссис Вильямс готовила второй прибор. — Спасибо, миссис Вильямс, дальше я сам управлюсь… Китс, я не знал точно, что к чему, поэтому не решился позвонить сам. Стараюсь держаться в тени. Эта пресса…

— Значит, это не вы подняли на ноги журналистскую гвардию? — с явным облегчением сказал Китс. — Благодарю вас. Не надо ни сливок, ни сахара.

— Конечно нет. Я сам подумал, не ваших ли рук это дело, — отвечал Эллери, наливая гостю кофе.

— Нет, не моих. Должно быть, этой девчонки, Лаурел Хилл.

— И не ее. Я узнавал только что.

— Странно!

— Да, очень. Как же вся эта история выплыла наружу?

— Кто-то позвонил в редакцию. Измененный голос, откуда — узнать не удалось.

— Женский, мужской?

— Говорят — мужской, но утверждают, что звучал он как-то необычно, и мог вполне быть измененным женским. Здесь, в Голливуде, актеров хоть пруд пруди, что хочешь изобразят. — Китс автоматически чиркнул спичкой, потом спохватился и задул ее. Затем хмуро повертел в руках сигарету и сказал:

— Понимаете, мистер Куин, если здесь действительно скрывается какая-то тайна, то источник слухов может быть… Я понимаю, это звучит нелепо, но…

— Вы хотите сказать, что источник слухов — это автор записки? — подсказал Эллери. — В глубине души я и сам так думал, лейтенант.

— С целью посильнее накалить обстановку?

— И поиграть у Приама на нервах, — закончил Эллери.

— У него самого, видимо, стальные нервы. — Китс поднялся.

— Ладно, нам это пока ничего не дает.

— Вы узнали что-нибудь о Хилле и Приаме?

— Еще нет. — Китс медленно раздавил сигарету. — Это сложнее, чем мы ожидали, мистер Куин. Я даже не знаю, за что ухватиться, с чего начать.

— Что же мешает?

— Я сам еще не понял, что. Подождите несколько дней.

— А как насчет Альфреда Уоллеса?

— Знаете, мистер Куин, когда все прояснится, я извещу вас.

День уже клонился к вечеру — тот самый знаменательный день шествия Великого Владыки Арабского Ордена, — когда Эллери, случайно подняв глаза от пишущей машинки, увидел в окне кремовый нос кадиллака Делии.

Ему с трудом удалось заставить себя дождаться, пока миссис Вильямс откроет дверь.

Когда он судорожно приглаживал волосы, раздался голос миссис Вильямс:

— К вам голый мужчина. Вы дома?

Макгоуэн оказался один. На нем был его обычный костюм Обитателя Деревьев: узкие плавки, на этот раз огненно-красного цвета. Он осторожно пожал руку Эллери и, с удовольствием приняв стакан виски, удобно расположился на софе, прижавшись голыми пятками к оконному стеклу.

— Кажется, мне знаком автомобиль, на котором вы приехали, — заметил Эллери.

— Да, это машина моей матери. У моей пустой бак. — Гигант бросил взгляд на пишущую машинку. — И как только вы управляетесь с этой штуковиной?.. Мне надо поговорить с вами. — Было заметно, что он чувствует себя слегка неуютно.

— О чем, Мак?

— Ну-у… Я подумал, что вы не хотите браться за расследование, потому что вам предложили слишком мало денег…

— Неужели?

— Может быть, я смогу доплатить столько, чтобы вознаграждение соответствовало потраченным вами усилиям и времени.

— То есть, попросту говоря, вы тоже собираетесь нанять меня, Мак?

— Ну да, — вздохнул он с явным облегчением от того, что главное уже сказано. — Я вот все обдумывал… эту записку и то, что Роджер получил в роковое утро… Мне показалось, что за этим действительно что-то кроется.