Смерть в мои планы не входит - страница 12

– Были бы общие точки соприкосновения для контакта… – усмехнулся полковник. Потом он запоздало крикнул: – Что? Какой «этот мир»? Что за клоны? Что за ерунда, уважаемый? Эй, а ну-ка подожди, не уходи!

Незнакомец повернулся спиной к полковнику и к девушке, воздух перед ним сгустился и начал излучать сиреневый свет. Мужчина в костюме сделал шаг в светящийся овал, исчез. Свечение через несколько секунд пропало, полковник почесал затылок:

– Чертовщина какая-то, честное слово. Ты чего по ночам шастаешь, красавица?

– С работы возвращалась, – ответила девушка дрожащим голосом. – Я работаю в «Пегасе».

– В «Пегасе» она работает, – недовольно покачал головой Свиридов. – Живёшь далеко отсюда?

– В том же доме, что и вы. А он их не убил?

– Кто кого? – не понял Свиридов.

Девушка посмотрела в сторону лежащих парней, но увидела лишь примятую траву. В воздухе кружили крупные хлопья пепла.

– И правда, чертовщина какая-то, – прошептала темноволосая. – Я пойду домой?

Но ответа от Свиридова девушка не дождалась: полковник, размашистым шагом, уже шёл в сторону девятиэтажного дома, рядом с которым находился злополучный ломбард.

Полковник зашёл в ломбард в тот момент, когда труп обгоревшего мужчины, в чёрном мешке, уложили на носилки и собирались вынести из здания.

– Отставить. Кто старший?

– Я, – ответил молодой парень в штатском. – Капитан Морозов. Вы полковник Свиридов?

– Свиридов, – кивнул полковник. – Где документы погибшего и письмо?

– У нас, товарищ полковник, но…

Свиридов посмотрел в глаза капитану, тот побледнел:

– С моим начальством свяжитесь, пожалуйста, товарищ полковник. Вот, держите.

Свиридов взял из рук капитана пластиковый «конверт». Через полупрозрачную стенку он увидел конверт из белой бумаги, на котором размашистым почерком, по-французски, было написано:

«A remettre personnellement au professeur de l’Institut de l’espace et du temps de Paris, M. Monier».

Со своими «глубокими» познаниями французского, Свиридов перевёл это как:

«Передать лично в руки профессору Парижского института проблем пространства и времени господину Монье».

Свиридов почесал затылок, вспоминая есть ли на территории России институт или какая-то организация подобного профиля, направления.

– Расстегните мешок, – потребовал полковник, показывая на носилки. – А ты, Морозов, рассказывай. Где, кстати, хозяин ломбарда?

– Каца уложили в кровать. Сердце… – развёл руками капитан. – Собственно, и докладывать нечего. Когда мы сюда прибыли, возле ломбарда стоял пожарный расчёт, скорая. Но пожара, как вы видите, не было и почему у…

Капитан достал блокнот, прочитал фамилию пострадавшего, потом продолжил:

– И как получилось, что у гражданина Скоридзе обгорела только нижняя часть туловища – непонятно. Да вы сами посмотрите, товарищ полковник.

Свиридов поморщился: вид трупа был ещё тот: тело, до поясного ремня, огонь не тронул, а вот ниже брючного ремня… м-да. У полковника сложилось мнение, что человека погрузили в кипящую жидкость или в жидкий огонь. На лице покойника, дважды покойника – Свиридов усмехнулся, капитан, услышав смех, попятился от полковника – застыла маска ужаса, глаза вытекли, рот раскрыт в предсмертной гримасе ужаса.

– Ты успел узнать у хозяина какие-то подробности, Морозов?

– Так точно, успел. Ничего стоящего. Кац проснулся от шума, спустился по лестнице вниз, увидел труп. Что дальше произошло, вы знаете. Вам должен был позвонить дежурный по вашему Управлению.

– Позвонил, как видишь. Ладно, капитан, это дело мы у вас забираем, с твоим начальством я свяжусь. Бывай-здоров и не кашляй.

Свиридов вышел на улицу, посмотрел на небо: за время, проведённое им в ломбарде, небо затянуло свинцовыми облаками, поднялся сильный ветер. С запада к городу приближалась гроза. Где-то, пока ещё очень далеко, заворчал гром, по улице, поднимая с асфальта пыль и закручивая её в спираль, двигались небольшие «смерчи».

– Товарищ полковник, разрешите обратиться. По личному вопросу.

Полковник обернулся, посмотрел на капитана.

– Валяй.

– Как бы мне… – Морозов замялся – перевестись в ваше Управление? Я с капитаном Гогнадзе вместе учился. Да что там говорить, на одном горшке в детском садике сидели.