Смерть в саду золотых масок - страница 4
— Что тут смешная? — осведомился нищий
— Смешная тут то, что у меня самого нет денег, — ответил Форез. — Позволь мне идти своей дорогой.
— Нет, так не годится, — кхитаец покачал головой. — Почему у такая важная лорд нет деньга?
— Потому что дядя Эмбриако выгнал важная лорд из дома, а родители этого важная лорд — жалкие неудачники и пьяницы, и я надеюсь, что теперь, когда они умерли, все демоны преисподней терзают их плоть своими гнилыми зубами! — взорвался Форез.
— Так не годится, — сказал кхитаец. — Нельзя так говорить о родители. Родители надо почитать. Умершие надо почитать.
— Если бы они оставили мне приличное наследство, я почитал бы их от всей души, — заверил Форез своего странного собеседника.
Тот качал головой, точно заведенный.
— Нет, нет. Такие, как ты, никого не почитать. Даже если бы было наследство.
— В любом случае, его нет, так что и говорить не о чем.
— Всегда есть о чем, — сказал кхитаец. — Расскажи мне о дядюшке.
И Форез, сам не зная, почему это делает, привел нищего старика-кхитайца в свой нищий дом, усадил там на единственный стул, а сам устроился на полу. Хотя, если подумать, умнее было бы сделать все наоборот: кхитайца, привыкшего сидеть на циновках, следовало бы разместить на полу, а самому сесть на стул.
Но Форез хотел быть гостеприимным, и кхитаец оценил это. Он стоически сидел, выпрямившись на стуле, хотя к концу разговора у него страшно разболелась спина.
А разговор получился весьма примечательный.
— Для начала расскажи, кто ты такой, — потребовал Форез. — А то ты все обо мне знаешь, а я о тебе — только самую малость.
Кхитаец прищурился, хотя поначалу казалось, что его глаза не смогут сузиться еще больше.
— А что ты про меня знаешь?
— Ну, что ты — кхитаец. Что ты — нищий.
— Почему нищий? — удивился кхитаец.
— Разве ты не просил милостыню? — удивился, в свою очередь, Форез.
— Может быть, — сказал кхитаец. — Но я не нищий. Я очень-очень богатый. — Он приложи палец к виску. — Вот здесь. Я имею много знания.
— Отлично! — воскликнул Форез не без яда. — Что-то я не вижу, чтобы это знание тебя кормило или давало тебе кров над головой!
— Сейчас увидишь, — обещал кхитаец.
— Кроме того, ты — старик, — продолжал Форез.
— Это точно, — на сей раз кхитаец не стал возражать.
— Что еще я должен знать о тебе?
— Что я могу тебе помочь…
Форез напрягся.
— Каким именно образом?
— Я знаю, как убить несколько человек. И никто не поймет, почему это случилось, — сказал кхитаец бесстрастно. — Все будут только недоумевать.
— Невозможно! — воскликнул Форез. — Я размышлял над проблемой день и ночь несколько лет, и все без толку. Ни один наемный убийца…
— Ты так глуп! — вскричал кхитаец, ерзая на стуле.
Форез пропустил оскорбление мимо ушей. Он видел, что кхитаец очень возбужден. И это волнение поневоле передавалось молодому человеку. Неужели нашел? Неужели сейчас он услышит о способе устранить и дядюшку, и кузенов?
— Ты должен ехать в Кхитай, — сказал после паузы старик.
Форез поперхнулся. Многое он ожидал услышать, но только не это!
— Должно быть, ты выжил из ума, — сказал Форез устало. — Как я поеду в Кхитай? У меня нет денег.
— Будешь обольщать женщин, — старик гаденько хихикнул. — Говорят, ты это умеешь.
— Кто говорит?
Форез огляделся по сторонам, словно ожидая увидеть сплетника прямо здесь, в своей маленькой убогой комнатушке.
— Твои вещи, — пояснил старик. — Ты считаешь себя красавцем. Если тебя умыть, причесать и одеть, то так, наверное, и покажется многим глупым женщинам. Мне неважно, как ты поедешь в Кхитай. Я расскажу тебе какую вещь ты должен там найти.
Они проговорили почти до рассвета. Форез то верил старику вполне и принимался рыдать от счастья, то вдруг его охватывали сомнения, и тогда он метался по комнате и рвал на себе волосы. Старый кхитаец наблюдал за ним с тихой улыбкой. Что-то забавляло нищего в том, как ведет себя молодой, вспыльчивый лорд, которого угораздило родиться бедным.
Наконец солнце пробило туман лучами-копьями, и на улицах стало светло. Заглянул отважный маленький лучик и в хибару Фореза. Старик-кхитаец дремал на стуле, свесившись набок и уронив голову на грудь, а молодой лорд сверлил его взглядом и грозно кусал себе губы. В конце концов он заговорил: