Смертельное лекарство - страница 15

Тут на улице замелькал свет приближавшейся машины. Кавказец взял в руки автомат, работяги бросились в укрытие. Во двор въехала милицейская машина. Я ожидала, что прибывшие кинутся разоружать стоявшего с «калашниковым» в руках кавказца, но ничего подобного не произошло. Выскочивший из «уазика» сержант подбежал к хозяину дома и тревожным голосом спросил:

– Что? Напали? Есть жертвы? Вас задело?

– Меня нет. Капитана сильно ранили. «Скорую» вызвали?

– Сейчас приедет. А кто эти ребята?

– Будем разбираться. Обыщите-ка их.

Сержант кинулся выполнять приказ. Он обшарил карманы лежавших.

– Ничего нет. Только сигареты у одного, а у другого жвачка.

– Не дожевал, – криво усмехнулся кавказец. – Ладно, несите их на ледник. Привезу знающих людей, узнаем, кто такие. А машину их вы не видели?

– На улице вроде нет.

– Станут они прямо у ворот оставлять! На соседних посмотрите!

При этих словах у меня екнуло сердце: Илья! Я стала осторожно отступать вдоль стен назад к забору. Однако, как видно, я делала это недостаточно осторожно – хозяин дома насторожился.

– Постой! – окликнул он сержанта. – Здесь еще посмотреть надо.

На мое счастье, он неверно определил направление, с которого раздался шорох, и двинулся в другую сторону. Мне хватило этих нескольких секунд, чтобы, уцепившись за веревку, вскарабкаться на стену.

Я уже перебралась на свою лесенку, когда снизу послышался крик:

– Стой, гад! Стой, все равно достану! – Пуля ударила в стену, которую я только что преодолела. В этих условиях думать о снаряжении не приходилось, я бросила и веревку, и лесенку. Ходу, ходу!

Я выскочила на улицу и помчалась налево – туда, где должен был стоять Илья. На перекрестке машины не было!

Неужели он, услышав выстрелы, сбежал? Вообще-то он, конечно, мужик очень осторожный и в серьезном деле я его еще не проверяла, но чтобы так сразу струсить! Я глянула направо, налево… Вон! Вон они – рубиновые огоньки «Москвича»! На следующем перекрестке! Я помчалась еще быстрее. Илья распахнул дверцу, я плюхнулась на сиденье, и он тут же рванул с места.

– Ты почему здесь? Почему не стоял, где я сказала? – набросилась я на Илью.

– Там грязно очень, – оправдывался он. – Я бы с места не стронулся. Это в тебя стреляли? Ты не ранена?

Меня тронула эта забота.

– Стреляли в меня тоже, но не только, потом расскажу. Ты скажи лучше, куда мы едем?

– Как куда? – удивился он. – На шоссе – и домой.

– Не надо нам на шоссе, – покачала я головой. – Туда нельзя. Они нас в два счета догонят. Или, еще лучше, перехватят на КП ГАИ.

– Как это? – не понял он.

– Потом объясню. Давай искать укрытие.

Говоря это, я всматривалась в домишки, мимо которых мы проезжали. Укрытие требовалось найти здесь, в частном секторе, – скоро начнутся пятиэтажки, и спрятаться там будет труднее.

Вот, нашла! То, что надо: покосившийся домик, а главное – ворота нараспашку.

– Заезжай! – скомандовала я Илье.

– Куда? – не понял он. – Сюда? Зачем?

– Сколько вопросов и ни одного дельного! – возмутилась я. – Потом все объясню, я же сказала. Давай заезжай, если жить хочешь.

Жить мой напарник, видимо, хотел, потому что послушно повернул руль, и «Москвич» медленно вкатился во двор. Я тут же бросилась закрывать ворота, однако это оказалось не так-то просто – их не закрывали, должно быть, со времени визита в город войска Емельяна Пугачева. Илья бросился мне помогать. Нет, что ни говори, а иногда мужчины все же бывают полезны: одна створка ворот наконец закрылась. Вторую мы тоже кое-как притворили, после чего укрылись за машиной.

Ждать пришлось недолго. Улица озарилась светом фар, и мимо нас проехал знакомый мне «уазик».

– Так это ж милиция! – воскликнул Илья, разглядев надпись на борту машины. – Может, расскажем? Чего мы прячемся?

– Сиди тихо! – приказала я. – Тут милиции-то и приходится бояться больше всего.

Надо отдать ему должное – соображал он быстро.

– Вот оно что… – протянул мой напарник. – Дело-то еще круче, чем я думал…

– Ну что, переберемся в машину? – предложила я. – Посидим, подождем немного – часика этак три, – а потом потихоньку и поедем.

Однако судьба распорядилась иначе. Дверь домика отворилась, и на пороге появился дед – хозяин этой фазенды.