Смертельные ошибки - страница 6

— Десять миллиграмм валиума, живо! — крикнула она одной из медсестер, потом пробормотала себе под нос: — Черт, и куда подевалась респирация, когда это больше всего нужно?

Тут в палату вошла еще одна медсестра.

— Дайте ему кислороду назально! — приказала Робин.

Она осмотрела трубку и убедилась: все подсоединено и работает. Что ей сейчас было меньше всего нужно, так это чтобы больного стошнило и он вдохнул рвотные массы. Конечно, доктор Бек знала, что лучше всего было бы повернуть пациента на бок, чтобы жидкость вытекала изо рта, не попадая в дыхательное горло и в легкие. Но при такой ригидности конечностей об этом не стоило даже мечтать.

Тревожный сигнал сердечного монитора резанул по ушам пронзительно дребезжащим звоном.

Увидев на экране сплошную и ровную зеленую линию, доктор Бек закричала:

— Набор для реанимации сюда!

Она нажала красную кнопку «кода 199» на стене, вызывая инфарктную бригаду реаниматологов. Теперь, где бы врачи ни находились на территории громадного медицинского центра, они поспешат сюда, в третью смотровую.

Конец ноября

«Боже, неужели опять?» — мысленно простонала Гейл Уокер. Уже дважды в этом месяце ее мучили мигрени, и вот опять «мушки» пляшут перед глазами — верный признак начинающегося приступа. Гейл считала, что их вызывает мерцающий свет люминесцентных ламп в хирургическом отделении интенсивной терапии. Она даже подумывала о переводе в другое отделение, но уж очень ей нравился темп работы. В Медицинском центре имени Мейнарда были, конечно, и другие ИТ-отделения. Например, кардиологическое и неонатологическое. Но невыносимо было смотреть на новорожденных и тем более на недоношенных в подогреваемых инкубаторах, с четырьмя-пятью трубками, торчавшими из крошечных сморщенных телец. Кардиологическое отделение интенсивной терапии угнетающе напоминало о том, что с каждым днем она сама становится все старше, а значит, приближается к могиле. Гейл взяла из сумки-«кенгуру» на поясе таблетку и проглотила ее, не запивая. Если поймать приступ мигрени на ранней стадии, его можно задушить в зародыше.

Центрифуга закончила цикл и остановилась. Гейл извлекла оттуда малую капиллярную трубку и положила ее поверх истории болезни. Оказалось, что у смертельно бледного тридцатидвухлетнего агента по продаже недвижимости, одного из пациентов доктора Голдена с внутренним кровотечением, гематокрит[4] равен восемнадцати. Слишком низкий, но этого следовало ожидать: всего полчаса назад у него была рвота, и он изверг в «утку» массу мерзко пахнущего черного героина.

Гейл вышла из маленькой лаборатории и направилась к рабочему посту медсестер. Ей удалось найти свободный компьютер. На стене над ее левым плечом висела крупноформатная таблица на белой доске с указанием имени и фамилии пациента в каждой палате, а также фамилии врача и курирующей медсестры. Гейл перепроверила предписание врача по электронной медицинской записи на экране компьютера. Все, как она и думала; ей полагалось ввести больному две упаковки тромбоцитов, красных кровяных телец, если гематокрит упадет ниже двадцати.

Нажав еще на пару клавиш, Гейл заказала две упаковки красных кровяных телец из банка крови. Насколько же более эффективной и оперативной стала эта работа, с тех пор как Медцентр имени Мейнарда установил «Мед-индекс» — новую компьютеризированную информационную систему, или КИС, как ее называли для краткости техники из «Информационных технологий»! Электронные медицинские записи (ЭМЗ) были ключевым компонентом КИС.

Десять минут спустя два прозрачных пластиковых пакета с красными кровяными тельцами прибыли в отделение. Сканером вроде тех, что используют продавцы в универмагах, Гейл проверила данные на упаковках и сличила их с историей болезни пациента. До того как установили КИС, для подтверждения группы переливаемой крови потребовались бы усилия по крайней мере двух медсестер и гораздо больше времени. Теперь Гейл проделала всю работу одна буквально за минуту, причем с абсолютной точностью. Господи, благослови высокие технологии.

Она вошла в палату и спросила:

— Как вы себя чувствуете? Все еще есть одышка?