Смертельный номер - страница 17

— Уже выяснил, — усмехнулся Свидерский. — Вертолет сбил Совок.

— Совок? — отодвинув в сторону кальян, Марат изумленно уставился на своего собеседника. — Ты сказал — Совок? Но почему? Каким образом?

— Спьяну, — пояснил Руслан. — Он погружался в нирвану, а вертолет ему помешал.

— В нирвану? — недоверчиво повторил Багиров, прикидывая, не перебрал ли он с опием — уж больно странное направление принимал разговор. — Совок? Ты уверен, что мы говорим об одном и том же человеке?

— Пригородные поезда. Все дело в них. Электрички довели Совка до нирваны.

— Электрички?

Мысленно Марат дал зарок в течение нескольких месяцев не употреблять ничего крепче мягкой марокканской марихуаны.

— С тех пор, как Совок по твоему приказу пересел со своего "шестисотого" на пригородные электрички, от тоски он начал читать книги, а Кабан для хохмы подсунул ему какую-то мудреную брошюрку про буддизм. Вот Совок и вычитал там про нирвану, — объяснил Свидерский, и Багиров с облегчением вздохнул — все-таки хорошо, что дело не в опии.

— И Совок решил опробовать нирвану на практике?

— Точно. От электричек у него началось что-то вроде депрессии. Совок жить не может без своего "мерина", а его вдруг взяли и пересадили на пригородные поезда — вот парень и не выдержал. А что делает в депрессии русский человек?

— Пьет, — с глубокой убежденностью произнес Марат.

— Правильно, пьет, а как выпьет — впадает в нирвану. Этим Совок и решил заняться, причем, после книжонки о буддизме, не как бог на душу положит, а на высоком научном уровне. Погрузил, значит, он на свою яхту ящик водки, закуску, взял винтовку — чаек отпугивать, и отправился в открытое море, где никто не помешает в нирвану впадать. Нагружается парень потихоньку, балдеет, вокруг до самой линии горизонта никого, даже чаек нет. Депрессия прошла, на душе легкость необычайная. Откупорил третью бутылку, отрешился от мирских страстей, вдруг слышит — жужжит какая-то тварь, в нирвану впадать мешает. Огляделся по сторонам — на горизонте два вертолета маячат. Ну, Совок с пьяных глаз и пальнул между ними. Хотел пугнуть, чтобы убрались куда подальше и кайф не ломали, а они вдруг взяли и взорвались. Оба. Совок так и не понял, было это на самом деле или в нирване ему пригрезилось. Потом все ходил, у ребят допытывался, можно ли одним выстрелом два вертолета сбить.

— Еще бутылка-другая — и он бы эскадрилью "Фантомов" порешил.

— А то и две.

— Я бы не удивился, — заметил Багиров. — Воистину, Россия без дураков, что цирк без клоунов. Даже не знаю, что делать с Совком — поздравить с удачным выстрелом или пристрелить за идиотизм. Одно дело — с пьяных глаз палить по воронам в Подмосковье, и совсем другое — по вертолетам в Испании.

— Может, снимем парня с электричек? — предложил Руслан. — Неровен час, он еще о чем-нибудь этаком в книжках прочитает.

— Я подумаю над этим, — сказал Марат. — Ладно, с нирваной мы разобрались, теперь вернемся к более земным проблемам. Значит, DGSE собирается использовать шахматную фигурку, чтобы выйти на человека, которого заказали, а через него и на заказчика убийства. Имеет смысл облегчить работу испанским спецслужбам. Позаботься о том, чтобы агент DGSE как можно быстрее вышел на покупателя.

— А потом?

— Я должен получить пешку Канесиро.

— Насчет агента будут какие-то распоряжения?

— Мне он не нужен. Действуй по обстоятельствам.

Затянувшись в последний раз, Свидерский затушил сигару.

— Я понял. Может, поручим эту работу Совку? В своем деле он ас. Заодно от электричек отдохнет.

— Можно и Совку, — согласился Багиров. — Только предупреди его — никакой водки и нирван во время работы.

— Само собой, — кивнул Руслан. — Совок отлично знает наши правила.

Совок болезненно поморщился и, положив на колени книгу "Сансара и нирвана. Эстетический идеализм раннего буддизма", погладил пальцами ноющий от боли висок. Вот уже десять минут он, прервав чтение, яростно буравил взглядом затылок сидящей перед ним китаянки, но это не помогало. Желание придушить косоглазую стерву с каждой секундой становилось все более нестерпимым, но Совок прекрасно понимал: то, что сошло бы ему с рук на родине, решительно не проходило в Испании. В цивилизованной Европе российским браткам волей-неволей приходилось сдерживать естественные порывы души.