Смертельный плен (ЛП) - страница 11

Я отвернула голову, сдерживая слезы.

— Зачем? Скажи мне причину, ты — настырная сволочь!

Погрузив пальцы в волосы, Джо дернул мою голову назад и наклонился.

— Лидия, если ты хочешь выжить, то будешь подчиняться мне. Без вопросов. У меня есть свои причины. Я не собираюсь делиться ими сейчас. Ты сама все поймешь достаточно скоро.

— Пошел ты, — откатившись в сторону, я двинула локтем ему в зубы.

Кровь потекла по его нижней губе. Он зарычал и схватил меня за руку прежде, чем я успела смыться.

— Я надеялся, что потеря памяти лишит тебя способности сопротивляться.

Я откинула голову назад и усмехнулась ему.

— Полагаю, это у меня в крови.

Освободив меня, мужчина встал, сделал два шага назад, а потом опустил руки по бокам. Бутылка отскочила от его бедра. Жидкость хлюпнула и расплескалась на его джинсы.

В воздухе повис аромат персиков; мягкий, сладкий и удушливый, такой неуместный в напряженной атмосфере, что я почувствовала рвотные позывы.

Джо бросил на меня взгляд и скривил губы.

— Знаешь что? Забудь. Ни хрена не пей.

Подняв бутылку ко рту, он сделал большой глоток, скривился и поставил ее на стол. Подойдя к кровати, мужчина достал еще одну бутылку из, казалось бы, безграничного запаса внизу, пока продолжал избегать моего взгляда.

Я улеглась обратно на кровать, и потерла свое ноющее запястье.

— Что это? Реверсивная психология?

Джо прижимал к губам бутылку ирландского виски до тех пор, пока не оказался вынужден сделать вдох.

— Нет, мне просто не насрать. Если у тебя недостаточно инстинкта самосохранения, который заставит тебя, меня слушаться, то ты сама по себе.

Из чистого упрямства, я старалась выглядеть беззаботной, но любопытство взяло верх.

— Самосохранение?

Он кивнул.

— Да. Но я не собираюсь объяснять. Ты можешь думать, что я так настойчиво пытался напоить тебя, чтобы воспользоваться тобой. Но я лучше потрачу время на то, чтобы самому впасть в-алкогольную-кому.

То, как он произнес последнюю фразу, подразумевало под собой что-то, но что именно я не знала.

Он не был похож на тип человека, который напивался ради собственного удовольствия.

"Так что это должно было значить?"

Не взглянув на него, я поднялась с постели, а затем опустилась рядом с ней на колени. Отбросив серую простыню, я насчитала огромное количество бутылок. Одна бутылка — "Золотой шлягер", бросилась мне в глаза. Воображаемый вкус корицы раздразнил мои рецепторы. Схватив бутылку, повернулась спиной к кровати и села. Я расслабилась, когда прижалась к металлической основе койки, устроилась поудобнее, а затем открыла крышку. Прижав бутылку к своим губам, наклонила ее и удерживала в этом положении до тех пор, пока рот не заполнился напитком, который я проглотила и облизала губы. На вкус, казалось, будто это были корица и уксус. Маленькие конфетти в виде сердечек затанцевали у меня под закрытыми веками, когда я выпила еще, а потом еще плотнее закрыла глаза. Пока я пила, у меня онемели губы, но не это остановило меня, а желудок сжатый, словно в огненном кулаке. Желчь поднялась вверх по горлу, и я встала на ноги.

Джо перехватил меня по пути в ванную.

— Сдерживайся, Лидия. Твое тело приспособится.

Пот выступил у меня на висках, над верхней губой и на шее. Я захныкала, когда мои кишки будто окунулись в бассейн с кислотой. От боли у меня подкосились колени.

Мужчина поймал меня прямо перед тем, как я рухнула.

Он поднял меня на руки и понес к кровати.

— Мне очень жаль, Лидия, — мужчина горько усмехнулся. — Боже, я никогда этого не говорил. Я никогда не чувствовал сожалений, и старался избежать того, чтобы добавить к списку моих грехов еще и ложь. Если бы ты не была малопьющей, то тебе не было бы так сильно плохо.

Позволив мне лечь на спину, Джо продолжил поглаживать меня, и я не стала возражать. Его слова стали тем, на чем я сконцентрировалась, чтобы абстрагироваться от пожара внутри.

— Я хотел избавить тебя от этого, — сосредоточившись на дыхании, я смотрела на мужчину, пока он говорил. — Я знаю, что ты не поверишь мне, но цель оправдывает средства. Пожалуйста, поверь в это, — он сделал паузу и покачал головой, когда его глаза стали влажными от не пролитых слез. — Мне бы хотелось обеспечить тебе безопасность, но я не могу.