Смертельный удар - страница 23

Она хохотнула:

— О, милочка, не надейтесь, что я выговорю это.

Это вам не секретариат в Лупе, где секретарши засыпают вас вопросами на манер КГБ и только потом неохотно соглашаются выяснить, сможет ли вас принять мистер Такой-то. Она подняла трубку и сообщила мистеру Джойнеру, что пришла девушка, которая его спрашивает. Она еще раз коротко хохотнула и ответила, что не знает, а затем повесила трубку.

— Он там, внутри, — бодро проговорила она, указав через плечо себе за спину. — Средняя дверь.

Три маленьких кабинета находились позади нее, каждый около восьми квадратных футов. Дверь в первый из них была открыта, и я с любопытством заглянула. Там никого не было, только множество всяких бумаг на полках и столах, а стену занимали производственные графики, свидетельствовавшие, что это рабочий кабинет. Маленькая надпись на соседней двери гласила: «Джери Джойнер. Учет, безопасность, персонал».

Я отрывисто постучала и вошла.

Джойнер оказался молодым человеком лет, возможно, тридцати, с песочными волосами, остриженными так коротко, что они почти сливались с его розовой кожей. Он сосредоточенно склонился над кипой гроссбухов, но, когда я вошла, поднял голову. Лицо у него было прыщавое. Он улыбнулся, с беспокойством глядя на меня простодушными глазами.

— Благодарю, что нашли время встретиться со мной, — бодро начала я, пожимая его руку, и объяснила, кто я такая. — Я по личному делу, ничего общего с «Ксерксесом». Я пытаюсь найти двух мужчин, которые работали здесь в начале шестидесятых.

Я достала из сумочки листок с именами Джоя Пановски и Стива Ферраро и протянула ему. Затем я поведала о том, почему хочу разыскать их, сочинив что-то невразумительное о якобы свидетелях аварии. История, которую я заготовила, не сразу слетела у меня с языка: я выждала, пока он сам спросит, зачем мне эти люди. Геббельс считал, что люди способны поверить только в грандиозную ложь, я же, напротив, полагала, что чем скучнее ложь, тем правдивее выглядит сказанное. Я надеялась, что не последует ни одного вопроса.

Джойнер изучил карточку:

— Думаю, что эти парни работают не здесь. Мы держим на службе всего сто двадцать человек, поэтому я знаю всех по именам. Правда, я здесь только два года… поэтому, если они работали в шестидесятых…

Он обратился к картотеке и просмотрел несколько досье. Внезапно меня осенило: отсутствие каких-либо компьютерных терминалов на всем заводе казалось просто поразительным! А ведь большинство чиновников по кадрам или служащие бухгалтерии могли бы запрашивать необходимые данные на экран.

— Нет. Разумеется, у нас здесь есть место только для хранения текущих документов, как вы понимаете.

Он махнул рукой и нечаянно зацепил стопку гроссбухов. Все свалилось на пол. Нагнувшись, чтобы поднять их, он густо покраснел.

— Если кто-то увольняется, уходит на пенсию или еще что-то в этом роде, мы не занимаемся ими… вы понимаете, требование компании. Мы отправляем их документы в наш архив в Стикни. Хотите, чтобы я проверил там?

— Это было бы прекрасно. — Я встала. — Когда я могу позвонить? В понедельник не слишком рано?

Он заверил меня, что в понедельник будет в самый раз: он живет на западе и мог бы по пути домой сделать остановку и заглянуть в архив сегодня вечером. Он старательно пометил что-то у себя в карманной записной книжке и вложил в нее клочок бумаги с именами. Когда я покидала комнату, он уже вернулся к своим гроссбухам.

С меня хватило города. Я устала от его жителей и их суетной напряженной жизни. Приехав домой, я быстро переоделась в джинсы, взяла собранный накануне вечером рюкзак и вышла, прихватив собаку. Я решила провести уик-энд на Мичигане. Несмотря на то, что вода была холодной для купания и озеро бурлило, мы провели два оздоровляющих дня на пляже, бегая, играя, швыряя палки или читая, в зависимости от темперамента и индивидуальных вкусов каждого. Вернувшись в Чикаго поздно в воскресенье, я почувствовала, что моя голова основательно проветрилась. Я вернула собаку заботливому мистеру Контрерасу и отправилась спать.

Парню из отдела кадров в «Ксерксесе» я обещала позвонить утром, но когда я проснулась, то решила нанести ему визит лично. Если у него уже есть адреса Пановски и Ферраро, я могла бы тут же встретиться с ними и, возможно, прояснить все за одно утро. А если этот Джойнер забыл остановиться в архиве по дороге домой, то мой визит стимулирует его ответственность куда лучше, чем телефонный звонок. С вечера и в течение всей ночи лил дождь, и двор «Ксерксеса» превратился в маслянистую грязную лужу. Я припарковалась как можно ближе к боковому входу и проделала свой путь по грязи. В коридоре было холодно, как в подземелье, и я слегка дрожала, когда добралась до стеклянного входа в административный корпус. Джойнера в офисе не оказалось, но нелюбознательная секретарша с энтузиазмом направила меня в бухту, где он в тот момент руководил погрузкой. Я проследовала вниз по тоннелю к реке. Тяжелые стальные, с трудом открывавшиеся ворота вели в бухту. За ними лежал мир грязи и грохота.