Смертельный выстрел - страница 4

Двадцатитысячный заем был давным-давно потрачен, и заемщик снова нуждался в деньгах.

Для него нелепо и напрасно было бы оформлять вторую закладную на то же самое имущество или другое, которое и принимать в расчет не стоило. Почти все его владения оказались в залоге у Дарка, предвкушавшего, что давно лелеемая мечта вот-вот превратился в реальность. В любой миг он мог потребовать уплаты долга и, выдворив полковника Армстронга из его имения, вступить в права хозяина.

Почему же он не спешил употребить власть, которую закон Соединенных Штатов, как и кодексы других государств, предоставлял ему?

Такая причина существовала, но не имела ничего общего с благородством или человечностью. Как и к дружбе, хотя это и было чувство, близкое к ней. Это любовь не давала ему отобрать плантацию Арчибальда Армстронга и завладеть ею!

Но любовь эта жила не в его собственной груди, давно окаменевшей и недоступной подобным сантиментам. В душе его возвела дом алчность, а правила этим домом скупость, зорко следящая за каждой потраченной монеткой.

Но осталась жилка расточительности и в сердце Эфраима Дарка, и именно она мешала ему воплотить в жизнь коварные стремления, раз за разом обуздывая их. Как уже упоминалось, был у него сын Ричард, больше известный в поселении как Дик – это уменьшительное имя широко распространено в юго-западных штатах. То был единственный сын и вообще единственный ребенок, к тому же выросший без матери, которая сошла в могилу задолго до того, как переселенец из Массачусетса пустил корни в Миссисипи. То был достойный отпрыск, ничуть не лучше своего отца. Скорее напротив, ибо свойственная янки тяга к поживе смешалась в нем с присущей южанам бездумной распущенностью.

Оба этих качества развились в характере Дика Дарка, и каждое достигало крайних пределов. Ни один уроженец Новой Англии не мог потягаться с ним по части скрытности и предприимчивости, ни один миссисипец не превосходил его в похоти и сластолюбии.

Он был жаден, а между тем имел наклонность к мотовству и беспорядку. Состоял членом общества любителей петушиного боя, был своим среди игроков в покер, якшался с шайкой соседских парней. Будучи распутнее всех, он не имел широкой натуры, какая нередко встречается у кутил. Единственный сын Эфраима Дарка и, следовательно, наследник всех его имений и рабов, Ричард, пользуясь полным доверием отца, знал, что невольники и плантации соседа со временем также перейдут к нему.

Хотя Ричард Дарк очень любил деньги, было нечто, чего он жаждал заполучить еще больше – а именно, старшую дочь полковника Армстронга. У последнего было их две: Хелен и Джесси, обе были девицы на выданье, выросшие, как и Дик, без матери, поскольку полковник давно был вдовцом.

Джесси, младшенькая, была светловолосой и пышнотелой, смешливой до безумия: проказливый эльф по характеру, Геба по наружности[6]. Хелен, напротив, была смуглой, как цыганка или еврейка, обладала статью королевы и величавым достоинством Юноны[7]. Черты ее отличались классической правильностью, она была рослой и статной и казалась прекрасной пальмой среди обычных лесных деревьев. С первого дня появления своего в обществе Хелен слыла первой красавицей в округе и блистала на балах в Натчезе. Именно ее вассалом сделался Ричард Дарк, именно она покорила его сердце.

Молодой человек был в нее влюблен, насколько могло любить его эгоистическое сердце. Это была единственная страсть, которую он когда-либо испытывал. Отец одобрял ее или, скорее, не противился ей, ибо этот молодой человек, злой и распутный, имел большое влияние на своего родителя, который воспитывал его таким же, как он сам, обманщиком.

Воспользовавшись правами кредитора над должником, Эфраим Дарк и его сын могли в любую минуту потребовать уплаты долга, и не было ни малейшего шанса, что полковник вернет заем. Так что Дарки имели преимущественное положение – они могли диктовать условия.

Хелен Армстронг ничего не знала о закладной, как не догадывалась и о том, что является единственной преградой к употреблению в дело губительного пункта договора. Ей даже не снилось, что ее красота служит единственным щитом, заслоняющим отца от разорения. Быть может, если бы красавица догадывалась об этом, то принимала бы оказываемые ей Ричардом Дарком знаки внимания не с таким ледяным равнодушием. Многие месяцы он расточал их где и когда мог, при любой возможности: во время балов, пикников и так далее. В последнее время участились его визиты в дом отца девушки, где, пользуясь своей тайной властью, он встречал вежливый и любезный прием со стороны владельца поместья. Но, ослепленный ролью будущего хозяина, Дик не замечал, с какой холодностью встречает его та, к которой он с таким пылом обращался.