Смерти нет - страница 44

— Наконец-то у меня будет возможность приручить этого медведя, — сказала она Марго, сияя. — А то, несмотря на свою внушительную комплекцию, увертлив, как угорь. Так и норовит выскользнуть из моих бархатных лапок.

Молодые женщины сразу же понравились друг другу, и между ними установились доверительные, теплые отношения, которых так не хватало Марго. Теперь ей было с кем незатейливо, по-женски поболтать о сотне маленьких пустячков, столь милых женскому сердцу. В искусстве украшать себя Ирине просто не было равных. Любая, даже самая незамысловатая вещь выглядела элегантно на ее тонкой летящей фигуре. Кроме того, у нее была дивная портниха, ухитрявшаяся придавать старым платьям истинно парижский шик. Она-то и сшила для Марго свадебный туалет. Это, конечно же, было не подвенечное платье с морем оборок, воланов и кружев, но очень изысканный бледно-розовый костюм с огромной орхидеей, которая цвела на плече совсем как живая. Ансамбль дополняли белая шляпка с вуалью и белые перчатки. Марго выглядела просто восхитительно. Бледный розовый цвет удачно оттенял нежный румянец щек и бархатную глубину глаз. Басаргин буквально онемел от восхищения, когда увидел се. Впервые в жизни он не нашел достойных слов. Григорий Яковлев, рыжеволосый великан, которому предстояло исполнить роль шафера и которого по этому поводу втиснули в тесный черный костюм, оказался более находчивым.

— Ого! — оглушительно зарокотал он. — Наконец-то у моей Ирины появилась достойная соперница!

За что немедленно схлопотал щелчок по носу. Но это его нисколько не смутило. Завладев рукой Марго, которая немедленно утонула в его лапище, он церемонно ее расцеловал. Неизвестно, откуда вдруг взялось столько изящества в его громоздкой фигуре.

— Хороша, до чего хороша! — восклицал он. — Впрочем, ты, Володька, тоже не так уж и плох, когда тебя приоденешь. С вас хоть портрет пиши.

— Помилосердствуй, Гриша! — взмолился Басаргин. — Что угодно, но только не это. Хватит с тебя и моей ноги.

— А известно ли вам, Марго, что у него совершенно римская стопа? Бесценная модель для моих студентов.

Марго знала, что Григорий преподает рисунок в недавно открывшихся Художественных мастерских и при каждой возможности таскает туда Володю под любыми мыслимыми и немыслимыми предлогами.

— Они меня уже разъяли на части, — пожаловался Басаргин. — Я скоро просто перестану существовать как единое целое.

— Может, оно и к лучшему, — прогудел Григорий.

— Э, нет, — возразила Марго. — Уж вы оставьте мне его в целости. Я не так современна, как некоторые. Мне лучше по старинке, ручки-ножки на своих местах.

— Какая скука! — Григорий закатил глаза к потолку. — Я всегда говорил, что женщины — тормоз прогресса.

— Представляю, во что бы вы превратили этот мир, если вас не тормозить, — вставила, смеясь, Ирина.

— Воображения не хватит, — пробурчал Григорий. — Но что это мы? Батюшка небось заждался. Все в сборе?

— Надеюсь, эта женщина сегодня не придет, — сказала Ирина. — А то разрыв сердца ей обеспечен.'

«Этой женщиной» она именовала Веронику, которая не раз уже появлялась у них на Малой Дмитровке и закатывала жуткие истерики. Басаргин не знал, куда от нее деваться, даже на работу ходил как на войну, ибо она подстерегала его и там. Всем вокруг уже было известно, что он подло бросил ее, беременную, и ушел к какой-то девке. Жизнь грозила превратиться в кромешный ад, пока однажды вечером к ним не пришел ее отец. Смущаясь и, верно, от этого брезгливо поджимая губы, он сказал, что ему неловко за свою дочь, весь этот скандал дурного тона и беременность ее не более чем неуместная выдумка. Моментально был оформлен развод, и начались приготовления к свадьбе.

Был сияющий октябрьский день. Деревья вдоль улицы алели багрянцем. Извозчичья пролетка уютно поскрипывала на булыжниках мостовой. Басаргин склонился к ней:

— Ты веришь, что это происходит с нами?

Сквозь вуаль трудно было прочесть выражение ее глаз, только губы слегка изогнулись в улыбке.

Обряд венчания прошел тихо, почти тайно. Мерцали свечи, курился ладан, Богородица смотрела с алтаря печальными, все понимающими глазами.