Смертники доброй воли - страница 32

— Это что ещё такое? — громко спросил он, и разноголосица в бараке стихла в одно мгновенье. Беккер широко улыбнулся.

— Искусство, — отозвался он. — Результат недельных наблюдений.

— Кем ты себя возомнил вообще?!

— Да ладно тебе, Матиас, — примирительно сказал кто-то из парней, но Адамас даже не стал оборачиваться. — Смешно же.

— Смешно? И вы будете позволять какому-то дохляку смеяться над собой? — Адамас взмахнул планшетом, уже вне себя от ярости, и рейтер склонил голову набок.

— Смеяться над собой полезно, Матиас, — странным голосом проговорил он, как будто возвышая себя над хороном. — Может, тебе стоит этому поучиться? И твоему брату заодно.

— Не было бы здесь камер, знаешь, куда бы я тебе твой блокнот засунул?! Почаще оглядывайся, Беккер. Такому зайчишке, как ты, только это и остаётся, — одним движением Адамас разорвал напополам первый же схваченный с тумбочки рейтера альбом и, развернувшись, прошествовал обратно к себе, чтобы переодеться.

Барак молчал и прятал глаза — Адамас знал, что никто не посмеет заступиться за собачонку Токкина. Нужно было только дождаться вечера: сегодня Беккер уже от него не спрячется.

Незадолго перед отбоем он вызвал Беккера в «тёмную» область с помощью телефона не посмевшего ему отказать Нолана — даром что этот аурис был из МД, от рейтера в поведении он ушёл недалеко, поэтому общался с ним неплохо, даже примкнув к сильным лагеря сего. Ничего не заподозривший Беккер пришёл почти сразу — и от первого же удара Адамаса улетел в угол. Как хорону ни хотелось отвести душу, заметно избивать рейтера было опасно, и он лишь разбил ему губы, предоставив остальным потренироваться в нанесении невидных глазу, например за одеждой, травм. Когда экзекуция закончилась и рейтер скорчился в своём углу, едва дыша, Адамас уронил ему на голову его же найденный альбом с оригиналами шаржей, где горло зайца перерезала кроваво-алая удавка, и, удовлетворённый, пошёл спать.

Вплоть до обеда следующего дня Адамас ждал разноса от руководства — не мог же Беккер умолчать о столь вопиющем поведении, — однако его всё не следовало. На занятиях рейтер был молчалив, в ответ на вопрос Дилайлы о том, что у него с лицом, лишь улыбнулся и сказал, что в темноте больно налетел на косяк, на физкультуре разминался и бегал вместе со всеми, хотя знающему и было понятно, что это даётся ему с трудом, и Адамас окончательно уверился в мысли, что столкнулся не просто со слабаком, но ещё и с терпилой. Он увидел, что после обеда Сати, которой Беккер сегодня незаметно избегал, решительно потащила рейтера к столам у учебного корпуса, где обычно проводили свободное от трапезы время между парами, и решил послушать, о чём они будут разговаривать.

Стол был поставлен совсем близко к углу здания, за которым начинался пустой сейчас задний двор и, дальше, плац, а выступы стены учебного корпуса просто располагали к тому, чтобы шпионить. Обойдя здание с другой стороны, Адамас затаился там и стал наблюдать за «сладкой» парочкой: Беккер расслабленно сидел на скамье, а Сати встала напротив, с суровым выражением лица скрестив на груди руки.

— Ну? — грозно спросила она, и рейтер вздохнул.

— Что «ну»?

— Долго ты отмалчиваться будешь? Бегаешь от меня весь день, губу разбил, на физре как кукла на шарнирах. Почему рубашку с длинным рукавом надел? Покажи руки!

— Ты мне мамочка, что ли?

— Я тебе названая сестра, нет разве? Давай-давай, показывай, — потребовала Сати, но Беккер лишь в преувеличенно непричастной манере засвистел. Раздражённо выдохнув, хорони схватила его правую руку и, прежде чем он успел её вырвать, задрала рукав до самого плеча. Адамас едва слышно хмыкнул, даже со своего места разглядев там багровые синяки, а Сати лишь сдавленно охнула.

— Твоя душенька довольна? — Беккер одёрнул рукав обратно и убрал руки за спину. Сати не отрываясь смотрела на него.

— Они тебя всё-таки побили?.. За шаржи?

— За шаржи, — признал Беккер, глядя куда-то поверх неё и усмехаясь.

— Ты серьёзно сейчас?! Почему ты никому не сказал? Это против всех правил! Что он о себе думает вообще!

— И не скажу. И ты не скажешь. Понятно?