Смертный - страница 18
– Ну вот, встретишь доктора Фишера свеженькой! Я тебе еще прическу сделаю модную. Только давай сначала позавтракаем.
Она улыбается, но глаза влажно блестят.
– Так, так, давай, не раскисай! Сейчас принесу бутерброды. Фишер обещал заехать часов в восемь. Время у нас еще есть.
– Я не хочу, Эрик…
– Возражения не принимаются! Ты вчера и не ужинала толком.
– Я… просто не хочу… ничего не хочу…
– Мам, ну не начинай. Пожалуйста!
Я целую её в лоб, приглаживаю спутавшиеся волосы. Когда-то они были у неё роскошные – волнистые, блестящие, цвета меди. Потускнели. Как и взгляд, который раньше тоже был искристым и живым. Моя мама вообще была красавицей. Когда-то. Вечность назад.
Впрочем, у этой вечности вполне конкретный срок. Три месяца и восемнадцать дней.
В дверь позвонили.
– О, это, наверное, Фишер!
Я пропрыгал на левой ноге к дверям – так быстрее.
– Доброе утро, Эрик!
– Здравствуйте, доктор Фишер! Спасибо огромное, что нашли время заехать!
– Да пустяки.
Фишер прошел в комнату, огляделся. Без белого халата он выглядел непривычно. Будто стал ниже ростом. Худощавый, лысоватый, с тяжелыми коричневатыми «мешками» под глазами. Мы не виделись больше месяца – с тех пор, как маму выписали. Мне показалось, что за это время Фишер постарел лет на пять.
Или, может, дело в обстановке. В нашей конуре, по-моему, даже свадебный торт будет выглядеть унылой горой прокисшего крема.
– Как нога?
– О, отлично, спасибо! Стометровку пока не бегаю, но костыли уже закинул в дальний угол.
– Молодец, – улыбнулся Фишер и ободряюще хлопнул меня по плечу. – О, смотрю, у вас какой-то ремонт?
Он указал на толстенный кабель-канал, тянущийся от окна по стене и заворачивающий в мою комнату. По-хорошему, его надо прятать вглубь стены, но мисс Берч, домовладелица, подняла жуткий скандал, когда я об этом сказал. Она вообще была против установки дополнительного оборудования в квартире. А уж о том, чтобы долбить стены, и вовсе не могло быть и речи.
– Да… – нехотя ответил я. – Поставил Эйдос-модем.
– Недешевое ведь удовольствие.
– Да, но зато теперь я могу на полную мощность использовать это…
Я коснулся виска – там, где немного выпирала из-под кожи пластина нейрокомпьютерного интерфейса. НКИ мне поставили за несколько месяцев до аварии. Тоже недешевая операция, и я прекрасно знал, чего матери стоило накопить на нее. Да я и сам помогал ей, подрабатывая везде, где только можно. НКИ сейчас – как раньше диплом о высшем образовании. Повышает шансы найти достойное место в жизни.
Конечно, при условии, что что-нибудь другое эти шансы резко не уничтожит.
– К тому же, нам наконец-то выплатили компенсацию.
– О, поздравляю! Удалось-таки взыскать деньги с виновников аварии?
– Нет. Сам-то виновник погиб.
– А родственники?
Я покачал головой.
– Нет, там… Дохлый номер. Но кое-что получилось высудить у страховой компании.
– Понятно. Мне очень жаль, Эрик. То, что с вами случилось… Жуткая история. Особенно в наше время. Я сам сторонник того, чтобы вообще запретить ручное управление автотранспортом.
Я кивнул. Все так говорят. Если бы чужими соболезнованиями можно было оплачивать счета – мы бы с мамой были обеспечены до конца жизни.
– В общем, удалось получить страховку. Большая часть ушла на оплату больницы. А на остаток я купил модем, новую кровать для мамы, ну и так, осталось по мелочи.
– Насчет Эйдоса – странный выбор. Но ладно, не мое дело. Как мама?
Я замялся.
– Ну… Мы надеялись, что это вы нам скажете. В целом – лучше. Разговаривает уже внятно, и начала немного двигать левой рукой.
– О, это отлично! Где она?
– Вон там, проходите…
Я распахнул перед ним дверь в спальню.
– Доброе утро, миссис Блэквуд!
– Здравствуйте, доктор.
– О, как вы тут шикарно устроились! Отличное оборудование!
– Я говорила Эрику… Не надо было тратиться…
– Ну, что вы. Так ведь и вам гораздо удобнее, и ему.
– Да, наверное…
– Что ж, давайте посмотрим, как ваши дела…
Фишер поставил свой чемоданчик на прикроватную тумбочку, достал стетоскоп. Я, пока он проводил осмотр, присел на старое продавленное кресло, стоящее в углу.
– Отлично, отлично, – бормотал Фишер. – Вы вызываете медсестру на дом?