Смертоносный груз «Гильдеборг» - страница 27

Да, досталось нам порядочно. Я не узнавал сам себя, мы стали другими людьми. Я еще не был способен уяснить, в чем заключается перемена, но чувствовал ее. Мир я воспринимал по-иному.

Мы молчали; первый день свободы нас утомил и вымотал. У нас не было никаких желаний, и мы не думали ни о чем. У нас будет достаточно времени завтра. На все будет достаточно времени.

— Мне кажется, вам необходимо немножко прогуляться, — улыбнулся нам Фред. — Это вас обязательно поставит на ноги. Отлет не раньше конца недели. Тони вам непременно выдаст аванс в счет первой зарплаты, но вам надо знать, как вести себя здесь, чтобы не попасть в беду. Вы не в Европе. Для иностранца здесь опасно. Главное, запомните: ни в коем случае не сопротивляйтесь полиции. Пусть вас поколотят, но не защищайтесь, все в конце концов уладится. Смотрите, чтобы вам даже в голову не пришло путаться с негритянками, за это здесь строго наказывают, это распространяется и на иностранцев. Ничего подобного здесь не потерпят. С индианками или метисками не так строго, но я не рекомендую вам и это — тоже запрещено. Лучше зайдите в порядочное заведение "Только для европейцев!" и любуйтесь экзотикой. В азиатских и негритянских поселениях постоянно проводятся проверки. Обстановка здесь напряженная и часто стреляют, поэтому не покидайте белые кварталы. Подлинной Африкой вы еще насладитесь вдоволь, жалеть не будете. Утром Тони выдаст вам документы, чтобы вы не имели затруднений. Уверен, что у вас нет документов.

— Все осталось на корабле, — сказал я устало.

Фред усмехнулся.

— Это серьезное дело, особенно здесь, но время от времени это случается. Не ломайте себе над этим голову.

Солнце утонуло в море. Исчезло, провалилось. Ночь пришла без перехода, и мгновенно похолодало. Возможно, так нам показалось. В трюме была постоянно невыносимая жара, а теперь холодные дуновения ветра с моря вызывали у нас на руках гусиную кожу. Но, может, это было и от изнурения и усталости. Я чувствовал, как меня охватывает внутренняя дрожь.

— Я хотел бы пойти спать, — сказал я. — С меня уже хватит, а с Тони увидимся утром.

Гут тоже встал, и он был измучен. Фред привел нас в просто обставленную спальню. Белые, отлично заправленные постели. Видение из рая. Как долго мы не лежали в постели. Я был не в состоянии сосчитать дни. Я сбросил с себя серо-зеленую одежду, упал на кровать и моментально уснул.

Проснулся я среди ночи. Машины не работали. Мгновение я лежал неподвижно. Тишина. Я удивленно поднял голову. Рядом громко дышал Гут. Влажный аромат садов и испарений, выделяющихся из глинистой почвы. Я не на судне. Это действительность или гипнотический сон? Я сел в изумлении. Это была правда. Через широкий прямоугольник окна я увидел длинные цепочки огней. Порт-Элизабет. Я не на корабле, это — Африка! Я в Африке. Издалека слышался размеренный гул. Океан дышал, бил в побережье.

Фильм продолжался.

Гут размахнулся молотком, и сирены завыли. Мы летели вверх по стальной шахте. Трап под ногами сотрясался. У меня на лбу выступил пот. Стоп! Это прочь! Забыто! Окно в сад и вдалеке — спящий город. Человек утром не знает, что будет вечером, через какие он пройдет испытания. Что значит его воля в собственной судьбе, где скрыт механизм обстоятельств, причин и следствий наших поступков? Неожиданно мне пришло в голову, что именно теперь наступает момент, когда нужно вырваться из жестокого потока и завести собственный мотор. Взять инициативу в свои руки, ничего не ждать. Такая возможность второй раз не представится.

— Гут, — сказал я тихо, — Гут, проснись!

Он перестал дышать. В полумраке мне показалось, что он открыл глаза.

— Ты думаешь, нам на самом деле дадут денежки вперед?

— Может быть, сколько-то дадут.

— Что будем делать?

Он повернулся на другой бок и тихонько засмеялся.

— Именно то, о чем ты думаешь. Мне неохота здесь сдохнуть, даже если мне предложат, за это в два раза больше!

Я глубоко вздохнул. Он мыслил так же, как и я. Правда, Фред и Тони отнеслись к нам как порядочные люди, помогли нам в самое тяжелое для нас время, но теперь мы вынуждены дать им подножку. Ничего не поделаешь, это наш единственный шанс выжить.