Смешение карт: воспоминания о разрушительной любви - страница 8

Посреди нашего первого свидания, когда мы довольно неловко целовались и обнимались на переднем сидении машины, в окно запрыгнул маленький полосатый котёнок, вероятно пяти- или шестимесячный и приземлился на колени к Целести. Он был худ, грязен и, определённо, очень голоден. И, естественно, мы сделали то, что сделал бы на нашем месте любой любитель кошек: закончили обжиматься, я развязал Целести и мы направились обратно в город. Я накормил его и расчесал спутанную шерсть. Он был угрюм и плохо относился к большинству людей, но любил нас с Целести. Мы назвали его Гоблин.

Спустя двадцать четыре часа после того, как я пригласил на свидание Целести, наша коллега по работе в фаст-фуде пригласила на свидание меня. Её звали Лиза. У неё были рыжие кудри, светлая кожа, самые замечательные веснушки и искрящиеся глаза. Мы с Лизой тоже были склонны проводить вместе много свободного времени. Неделю назад мы оказались в моей машине на длинном изъеденном ямами и пересечённым промоинами участке заброшенной дороги в депрессивном районе. «Давай посмотрим, как высоко мы сможем подняться над землёй! Держись!» — сказал я.

Я надавил на газ. Она крепко ухватилась за мою руку. Двигаясь достаточно быстро и правильно проезжая промоины нам удалось подниматься в воздух фута на три, приземляясь в облаке пыли, как в кино. Позже она сказала, что хотела, чтоб я её поцеловал. Я этого не заметил.

Итак, она позвала меня на свидание всего на день позже, чем я позвал Целести. Мы вместе стояли в первом окне, обслуживающем автомобилистов, оба в вызывающей зуд голубой полиэстеровой юниформе с эмблемой фаст-фуда. Она положила руки мне на грудь. «Той ночью было здорово», — сказала она, непривычно стыдливо. «Давай устроим свидание.»

Я застыл. Я не был уверен в том, как именно следует плыть по неясным водам, которыми мне представлялось одновременное начало двух отношений, а просто поговорить об этом с ней и Целести мне просто не пришло в голову. Я глубоко вдохнул и сказал: «Нет. Я не могу. Думаю, мы с Целести только что начали встречаться.» Для того, что я полностью оценил значение хорошей коммуникации, потребовалось много лет и два разбитых сердца.

Несколько недель спустя Лиза стала встречаться с моим другом Джейком. Все мы четверо были друзьями и вместе работали, так что были вместе почти непрерывно, как на работе, так и вне неё. Между мной и Лизой было сумасшедшее сексуальное притяжение, то же самое было между Джейком и Целести, но ниому из нас не было вполне понятно что с этим делать. Лиза поведала мне, что она хотела пригласить меня на несколько недель раньше, чем это действительно случилось, когда она набралась смелости. Целести рассказала, что ей был интересен Джейк и всего за несколько дней до того, как я её пригласил, она думала пригласить его. Все мы были пропитаны сексуальными желаниями, но не имели ни малейшего представления о том как с этим быть.

Когда мы с Целести начали встречаться, я совершенно не имел опыта «настоящих» отношений. Мало того, я не чувствовал связи с тем, что другие люди принимали как должное. Я не хотел быть для кого-то единственным. Моногамия в моих глазах не имела смысла. Никогда не имела, даже когда я был маленьким ребёнком. Когда миссис Ньют, учительница, рассказывала нам историю о прекрасной принцессе, пытающейся сделать выбор между двумя прекрасными принцами, я озадаченно уставился на неё. Я мало знал о принцах и принцессах, но принимал на веру, что принцессы живут в замках. Все знают, что замки довольно велики и в них множество комнат. Если они оба её любят и оба ей нравятся, так в чём проблема? Разумеется, там найдётся место для всех троих, так? Я просто не понимал этого на самом фундаментальном уровне.

Целести же это понимала. Моногамия имела для неё смысл. Каждый раз, когда я пытался поговорить с ней об отношениях, она смотрела на меня как на трёхголового инопланетянина с щупальцами в неожиданных местах. «Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что в ней нет смысла?» — спрашивала она. «Ты встречаешься с людьми, пока не находишь Единственного, а потом вы остепеняетесь!»