Смешное имя - страница 5

   Лиза лежала послушно-неподвижной совсем близко, но ШишТа все свои особенные городовнические чувства направлял вовне и поэтому почти не ощущал её присутствия - ни тепла, ни даже дыхания.

   - Холодно? - участливо спросил он, понимая, что сквозь тонкое летнее платье она всем телом обнимает холодный бетон трубы.

   - Потерплю. Он ушёл?

   - Не так скоро, но и долго его тут держать Ри не смогут, - соврал ШишТа. - Не волнуйся, я пойму когда тварь будет уходить.

   - Потому что ты городовой?

   Сипящий слабый голосок вызвал непроизвольное чувство жалости, и ШишТа заговорил с Лизой как можно мягче, как с маленькой девочкой.

   - Да, потому что я городовой. Не лесной леший и не выдуманная нечисть, которой надо бояться. Я не добрый и не злой, я обыкновенный городовой, совсем немножко другой, чем вы - люди.

   - А Ри, они тоже городовые? - Лиза теперь шептала вообще едва слышно и, наверное всё же замёрзла, ШишТе показалось, что она мелко дорожит.

   - Ри, да, есть и городовые, и лесные, и даже водяные, и горынычи... я тебе много могу про них рассказать, но как-нибудь потом, ладно?.. - но даже понимая, что нельзя ослаблять ментальную слежку за хрюгой, ШишТа продолжил объяснять. - Понимаешь, Лиза, однажды моим сородичам Ри вдруг пришло в голову, что обычных людей на Земле стало слишком много, и слишком они глупы, и вообще, пора уже на них как-то влиять. Ну, а истинный жизненный путь для всех знают, конечно, только Ри.

   - А при чём тут я? Зачем они натравили на нас этого хрюгу?

   - Любопытный вопрос. Дело ведь может быть не во мне, а исключительно в тебе. Подумай - что такого особенного ты могла сделать, чтобы Ри захотели навредить тебе? - ШишТа вдруг понял, что задал вопрос скорее себе чем Лизе, и даже успел задуматься.

   Но тут девочка слабо шелохнулась, и он мгновенно нашёл в темноте и крепко сжал худенькое плечо, но через секунду ослабил хватку.

   - Знаешь, кажется хрюга ушёл, - городовой напрягся, включая снова нужные чувства, просканировал пространство. - Ушёл.

   Он приподнялся и просеменил к краю трубы.

   Лиза как будто успокоилась.

   - Ты тоже думаешь, что люди глупые?

   - Я думаю, что ты должна сегодня попасть домой. Давай руку, - проворчал, уже сетуя на свою болтливость ШишТа - Надо выбираться. Где твой дом?

   - Тот, - она не заставила себя уговаривать. Приблизилась, послушно протянула руку, - второй за площадкой.

   В следующую минуту они почти бежали, благо, что покрытие на детской площадке новенькое, ровное. "Главное прорваться сквозь эту дурацкую иллюминацию", - убеждал себя ШишТа. - "Или нет? Это не война. Не со мной. Это просто очередная злая игра Ри. В чём суть игры? Лиза, Лиза... что-то в ней не так? Может что-то с телефоном?" Страх мешал думать, холодил виски и заставлял потеть ладони, но городовой упрямо продолжал продвигаться вперёд, не отпуская Лизиной руки. Ближайшее пространство по-прежнему выглядело неестественным. Предчувствие беды не уходило, страх в голове быстро рос, стремясь стать всевластным чудовищем, почище хрюги, таким как там, в межмирье. "Я трус, я слабак," - льдинками выстраивались подлые мыслишки. - "Куда мне одному против Ри?" Страх играл с кожей, нервно стягивая её на висках, прокрался дрожью под взлохмаченной шевелюрой. - "Я не РикТа и не отец, я не сумею..."

   ШишТа внезапно метнулся, как петляющий заяц, и припал всем телом к невысокой стенке-лесенке, одиноко стоящей примерно посредине детской площадки. Лиза, по-прежнему увлекаемая им, остановилась рядом. Бледная в синюшном окружающем мареве она растерянно, но с надеждой смотрела на него. Только на этот раз её взгляд не смог пробить преграду из страха. ШишТа выпустил девичью руку из своей.

   Он всё ещё силился понять откуда и какую ждать опасность, но ужасное предчувствие сковывало и мысли, и чувства. Страх побеждал. Возникла верная "Лаура", надёжной бронёй укрывая правую руку по локоть. В пластинах над ногтями притаились всегда готовые ужалить ядовитые шипы. Из скрытых ножен на запястье в ладонь мгновенно скользнёт, стоит только подумать, тонкий острый кинжал. "Я не справлюсь, я не РикТа", - дробью бьётся в висках страх.