Смутное время. Севастополь в 1917-1920 годах - страница 19
В аналогичном приказе за окт. месяц цены на основные продукты питания сохранились примерно на том же уровне (незначительно выросла стоимость капусты свежей на 40 коп., свеклы на 20 коп.). Интересно, что упомянутый приказ содержит более развернутый перечень продуктов, получаемых гарнизоном. Называются: чай — 6 р. за фунт, кофе — 10 р. за фунт, горох — 13 р. 20 коп. за пуд, грибы — 7 р. за фунт, брынза — 34 р. за пуд, колбаса — 88 р. за пуд, сельди керченские — 25-18 р. за пуд, хамса — 14 р. за пуд, масло сливочное — 180-152 р. за пуд и т.д. В приказе оговаривалось, что мука белая, макароны 1 сорта, яйца и крупа перловая будут отпускаться только в госпитали и лазареты для больных.
«Новый строй еще не настолько укреплен, чтобы не было основания опасаться налета справа, посему необходимо, дабы во главе учреждения стояли товарищи, которым безусловно все доверяют, личности же с неопределенной политической физиономией на таких должностях нетерпимы. Нужно смело держаться принципа “кто не за нас, тот против нас”».
В ведении профсоюзов были и вопросы обеспечения продуктами питания и предметами первой необходимости. Перед нами протокол заседания исполнительного комитета профсоюза почтово-телеграфных служащих от 14.08.1917: «Оглашена записка продовольственного комитета, который сообщает, что для нужд почтово-телеграфных служащих отпускается четыре пары мужских ботинок и 10 пар детских. После прения комитет постановил 4 пары мужских ботинок отдать для размещения между почтальонами-письмоносцами и взрослыми мужчинами-рассыльными как более нуждающимися, а 10 пар детских по жребию распределить между семейными почтальонами, чиновниками и рассыльными».
А вот еще один подобный документ от 22.08.1917 года: «Предлагаются членам профсоюза обеды по 1р. (из 2-х блюд); завтраки: яичница из 2 яиц — 40 коп., из трех — 60 коп., яйцо вареное — 15 коп., котлета с картофелем — 40 коп., рыба с картофелем — 40 коп., стакан молока с хлебом — 25 коп., без хлеба — 20 коп., стакан кофе с молоком — 30 коп., стакан чая без сахара — 3 коп.». Правда, менее чем через месяц, 19 сентября, содержательнице столовой приходится оправдываться на заседании комитета по поводу малых обеденных порций. Мотивируя дороговизной, заявительница просит теперь за обед 1 р. 50 коп.
г) Падение производительности труда
Нездоровье экономического организма страны нарастало с угрожающей быстротой, и можно было сколько угодно обвинять во всем недееспособные власти, но причина болезни коренилась не только в них, она была и в отношении каждого простого труженика к своему делу.
Например, в циркуляре Министерства почт и телеграфов читаем: «С момента революции последовало резкое падение работоспособности служащих, а также общее ухудшение почтово-телеграфного дела. В целях выяснения действительного положения, Центральный Комитет, отношением от 29.07. за № 64, просит все окружные и равные им организации собрать месячные цифровые данные объема почтовой и телеграфной корреспонденции за 1917 г. по июль месяц, и если возможно, за первое полугодие 1916 г. Главным же образом ЦК просит высказать свои соображения о причинах замедления и задержки корреспонденции и падения работоспособности, если последнее наблюдалось». Те же мотивы звучат в статье «Новые порядки» газеты «Революционный Севастополь» от 12.09.1917 года: «Совершенно справедливо говорят, что в городе у нас пыльно и грязно, а при старом режиме была чистота. Между тем метельщиц при новом строе не меньше, и жалованье они получают не меньше — 115-120 р. в месяц при 8-часовом рабочем дне. Почему же так происходит? Да потому, что понизилась производительность труда. То же самое в больнице, хотя штат увеличился».
Но что такое пыль и грязь по сравнению с теми потрясениями, что переживала Россия?
2. Подготовка к выборам в Учредительное собрание
Сентябрьские дожди и ветры умыли и причесали Севастополь.
«Октябрь пришел необычно прелый, тихий, пасмурный. Росились неслышные, нагретые зюйд-вестом дожди... Над бухтой, на придорожной сиротской сиреньке нежданно набухали почки, в парадном тепле октября она готовилась к новому, неурочному цвету. Можно было подумать, что май вернулся, медлил где-нибудь поблизости, за туманной светлотой пригорка».