Смятение чувств - страница 42

Педру, однако, не мог решиться ни на то ни на другое. Он только тряс ее изо всех сил и говорил:

— Не надейся, что можешь приручить меня! Я не Алекс, который перед тобой пресмыкается.

Он делал все возможное, чтобы избежать страшного срыва, на какой был способен в ту минуту, но Синтия сама уже не могла остановиться, да и не хотела этого.

— Ты тоже пресмыкаешься, — сказала она. — Только по-другому, не так как Алекс.

Стерпеть такое оскорбление Педру не мог и резко, с силой отшвырнул от себя Синтию. Но она успела вцепиться в него, пытаясь устоять на ногах, и в результате они упали оба, причем, очень неудачно — прямо в лошадиный навоз. Правда, это курьезное обстоятельство их в конечном счете и отрезвило. Они молча, не глядя друг на друга, разошлись в разные стороны, страстно желая одного: поскорее отмыться не только от грязи и навоза, но вообще от всего, что с ними тут произошло.

Синтия вскочила в свою машину и уехала мыться домой.

А Педру стал приводить себя в порядок здесь, на конюшне.

Переодевшись в робу конюха, он уже хотел было выбросить свой костюм в мусорный бак, но тут из кармана пиджака вдруг раздался звонок мобильного телефона.

Звонила ему Ирис. Сказала, что ее отец совсем плох, хотя после приезда внука ему стало немного получше.

— Какого внука? — не понял Педру.

— Сына Элены, — пояснила Ирис. — Он приезжал к нам вместо матери. Она сейчас в Японии, а папа очень хочет с ней поговорить. Я уже не раз ей звонила, но она не шевелится.

— У тебя есть ее телефон? — оживился Педру. — Ты знаешь, где она живет?

Ирис это не понравилось, и она глазом не моргнув соврала:

— У меня был ее телефон, но сейчас куда-то подевался. А что? Ты хочешь ей позвонить?

— Нет, я просто спросил, — ответил он, к большому удовольствию Ирис.

— А когда ты к нам приедешь? — поспешила она переключиться на другую тему. — Ты должен привезти деньги за лошадей! Папа едва проснется, сразу же спрашивает про тебя и про деньги.

— Я буду у вас на днях, — твердо пообещал Педру.

Поменять билеты на более ранний рейс оказалось непросто. Мигел даже вынужден был обратиться за помощью к своим влиятельным знакомым, проживавшим в Токио. Они связали его с владельцем авиакомпании, а тот предложил Мигелу лететь на отдельном самолете и, естественно, оплатить стоимость всего рейса. Денег на такую дорогостоящую услугу ни у Мигела, ни у остальных не было, поэтому он вместе с Эду искал другой выход, штурмуя кассы токийских авиакомпаний.

А дамы тем временем нервничали: Элена — из-за того что боялась не успеть к умирающему отцу; Камиле было жаль расставаться с Тошио, и к тому же она очень переживала за мать, а Сеса пребывала в своем обычном состоянии раздражения, к которому тут уже все привыкли. Даже Камила в последние дни притерпелась к дочери Мигела, но когда Сеса начала брюзжать сейчас, в столь ответственный момент, не выдержала и вновь с ней поссорилась:

— Господи, хоть бы мы поскорее улетели! Я от тебя устала. Ты все время нудишь и оживляешься только в присутствии Эду.

— Конечно, мне было бы гораздо приятнее проводить время вдвоем с Эду, чем таскаться вместе с вами по всяким историческим развалинам, — ответила Сеса. — Я же не строю из себя рафинированную интеллектуалку, как вы все!

— А разве ты учишься не на факультете туризма? — поддела ее Камила.

— Туризма, но не археологии! — парировала Сеса, однако Камила и не думала сдаваться.

— Кругозор — полезная вещь, — сказала она.

Сеса тоже была из тех, кто за словом в карман не лезет, и между девушками возникла жестокая перепалка, прекратившаяся лишь после строгого вмешательства Элены.

Потом пришел Эду — взять паспорта для оформления билетов, и ссора вспыхнула вновь, поскольку он сказал, что вылетит с Эленой завтра, а остальные, возможно, улетят из Токио на день позже. Такой вариант не устроил прежде всего Сесу.

— Ну нет, и не мечтайте, я не останусь тут ни одного лишнего дня! — заявила она.

— А я не против. Как скажете, — в пику Сесе продемонстрировала покладистость Камила, но тут уже воспротивилась Элена:

— Нет, ты полетишь со мной, а Эду вернется с Мигелом и Сесой!