Смятение чувств - страница 43

— Если Эду останется, я тоже не полечу, — сразу же изменила свою прежнюю позицию Сеса.

Камила отреагировала на это мгновенно:

— Ты такая доступная, да?

Эду, взяв паспорта, ушел, а девушки продолжали ссориться.

— Ты так и не поняла? Эду встречается с моей мамой, — напомнила Сесе Камила.

— А мне кажется, я больше ему подхожу! — беззастенчиво ответила Сеса. — К тому же неизвестно, долго ли продлится их связь!

Элена, до той поры пытавшаяся погасить ссору, вынуждена была сама в нее втянуться после такого выпада Сесы.

— И не надейся, милочка. Для меня наша связь будет вечной, — бросила она юной сопернице, а та выложила перед ней свой главный козырь:

— Вы, конечно, знакомы с Алмой? Так вот, она считает, что я и Эду идеально подходим друг другу. Она мечтает, чтобы мы поженились, и сказала об этом моему папе. Если не верите, спросите у него сами. А вот и он!

— Что вы хотите от меня услышать? — спросил подошедший к ним Мигел, не подозревая, в какую неприятную историю его втягивает дочь.

— Папа, ты помнишь, как в новогоднюю ночь Алма сказала тебе, что мечтает видеть меня женой Эду? — с победоносным видом произнесла Сеса, а Мигел, услышав такое, готов был провалиться сквозь землю от стыда.

— Это не совсем так, дочка, — начал оправдываться он. — Алма просто рассуждала об отношениях между нашими семьями. Таким образом она хотела выразить нам свою симпатию, хотя способ, надо признать, весьма странный… Элена, Камила, мне нужны ваши подписи…

От смущения он даже забыл сказать, что ему удалось приобрести билеты на завтра для всей их компании.

Когда он вновь отошел к кассе, Сеса торжествующе улыбнулась:

— Ну что? Теперь вы все поняли? Я говорила чистую правду!

Элена промолчала, а Камила с презрением посмотрела на Сесу:

— Чего от тебя можно ожидать, если ты даже родного отца способна выставить на посмешище!

— Камила, прекрати! — не выдержала Элена. — Мне все это надоело, хватит!

— Но она же говорит гадости не переставая. Разве можно ей это спускать?

— Гадости? — возмутилась Сеса. — Правда слух режет?

— И ты тоже умолкни, Сеса! — одернула ее Элена. — Если тебе суждено выйти замуж за Эду, ты за него выйдешь. Даю слово, я лично приду на вашу свадьбу и принесу подарок. А пока перестаньте ругаться, прошу вас!

Девушки на время притихли, а тут как раз подошли Мигел и Эду — с пятью билетами на завтра. Такой вариант устроил всех, и теперь им надо было готовиться к отъезду.

— Что ж, мы многое успели посмотреть благодаря тебе, Мигел, — подвела итог Элена. — Жаль только, Эду так и не приступил к занятиям по иглоукалыванию.

— Но я же говорил тебе, что навел все необходимые справки, — ответил он с напускной беспечностью. — Курс, который меня интересует, длится более трех месяцев. Поэтому мы с тобой приедем сюда позже, может, в начале следующего года.

— Ты думаешь, я так хорошо живу, что смогу позволить себе трехмесячный отпуск в Японии? — усмехнулась Элена, однако у Эду нашелся достойный ответ и на этот ее вопрос:

— Но мы же с тобой поженимся, и ты, как образцовая жена, должна будешь сопровождать меня повсюду.

На эту новость Сеса и Камила отреагировали одинаково: обе застыли с изумленно вытянувшимися лицами. А Мигел давно уже готовился к такому удару, поэтому сумел сохранить внешнее спокойствие.

— Поздравляю вас! Надеюсь, на свадьбу пригласите? — произнес он с улыбкой.

— Спасибо! Конечно, пригласим! — без промедления ответил Эду.

Элена же ничего не ответила. Она с умилением смотрела на Эду, подыгрывая ему и мысленно отвечая Сесе: «Ну что, получила по носу, дрянная девчонка?!» О Мигеле и тем более о Камиле она в тот момент вообще не думала и вдруг услышала голос дочери, который потряс ее, потому что в нем неожиданно прозвучали и боль, и горечь, и обида:

— Я и не предполагала, что у вас все так серьезно!..

Для Элены это было неприятное открытие, и она, сразу же забыв о Сесе, поспешила успокоить дочь:

— Эду шутит, Камила! А ты, выходит, тоже на это купилась?

— Я вовсе не шучу, мы обязательно поженимся, — не поддержал ее Эду.

— Ладно, перестань, пожалуйста, — умоляюще посмотрела на него Элена, и он, уступив ей лишь отчасти, повторил то же самое, но уже в более обтекаемой формулировке: