Смятение чувств - страница 50

— Эду ждет блестящее будущее, он очень талантлив, — нахваливала она племянника. — Но ему нужна хорошая девушка, которая бы его поддерживала и вдохновляла на свершения! Знаешь, когда любимая о чем-то просит, а тем более настаивает, мужчина способен горы своротить!

Алма не говорила прямо, но чересчур прозрачно намекала на то, что именно такую девушку она видит в лице Камилы. От этого намека Камиле стало не по себе.

— Извините, я на минутку отойду, — сказала она Алме, но не успела сделать и трех шагов, как ее остановила Эстела, сообщив с заговорщицкой улыбкой:

— Я знаю, кто ты! Мне Эду сказал. А я его сестра Эстела.

— Твой брат неосмотрительно бросил меня с вашей тетей, — пожаловалась ей Камила.

— Да, я могу представить, чего она тебе наговорила! — посочувствовала ей Эстела. — Тетя думает, что у Эду с тобой роман!

Камила вспыхнула и, бросив Эстеле: «Мне это уже надоело», — едва ли не бегом помчалась прочь из этого не в меру приветливого дома.

Эду кинулся за ней вдогонку, а гости, не понявшие причины ее внезапного бегства, стали обращаться с вопросами к Алме.

— Я сама ничего не понимаю, — обескуражено отвечала она. — Может, Эстела ее чем-то обидела?

Но тут подошел Данилу и все разъяснил:

— Это была дочка Элены. А ты говорила с ней чуть ли не как с невестой Эду. Вот и вся причина!

Алма была обижена и оскорблена:

— Зачем ему понадобилось делать из меня дуру? Это жестоко! Пусть он только вернется, я с ним поговорю!

Но Эду вернулся домой не скоро, и у Алмы было достаточно времени для того, чтобы тщательно все обдумать и проанализировать свое впечатление от знакомства с Камилой.

Вывод, который она сделала, отчасти порадовал ее, но гораздо больше огорчил. Она поняла, что Эду попал в сложный капкан чувств, из которого ему не выбраться без ее помощи. Злость на племянника сменилась в ней сочувствием, и теперь Алма уже не собиралась отчитывать Эду — она хотела предложить ему руку помощи.

А Эду, наоборот, очень злился на Алму. Она довела Камилу до слез! Влезла не в свое дело! Она вообще ведет себя так, будто он ее собственность, будто он не человек, а лошадь, которой надо управлять, ни на минуту не выпуская из рук поводьев!

Все это он и выложил Алме, не дав ей сказать и слова. Она терпеливо выслушала его и наконец заговорила о том, что он оказался в сложной ситуации, выход из которой надо искать уже сейчас, иначе дальше все будет только хуже.

Эду не понял, к чему она клонит, и раздраженно бросил ей:

— Сколько можно говорить об одном и том же? Пойми ты наконец: я люблю Элену! И она меня любит!

— А ее дочь? — неожиданно спросила Алма.

— А при чем тут дочь?

— При том, что она тоже тебя любит!

— Ты с ума сошла! — в гневе подступил к ней Эду, готовый ударить ее.

Алма бросила уничижительный взгляд на его плотно сжатые кулаки и продолжала говорить твердо и спокойно:

— Эду, я сегодня отчетливо увидела, что дочь Элены и ты влюблены друг в друга. И если вы этого еще сами не понимаете, то очень скоро поймете.

Эду был ошеломлен, возмущен и никак не мог найти веского аргумента, который убедил бы Алму в обратном. От растерянности он повел себя по-детски беспомощно, спросив дрогнувшим голосом:

— Кто, я? Влюблен в Камилу?

— Да.

— Какая чушь!

— Ну почему же чушь? Если ты смог увлечься сорокалетней женщиной, то полюбить двадцатилетнюю — и вовсе не проблема. Это и проще, и естественнее.

— Чушь потому, что речь идет о матери и дочери!

— Так в этом же как раз и заключается вся сложность, — вздохнула Алма. — Если бы Камила не была дочерью Элены, то я бы только порадовалась тому, что ты встретил эту девушку.

— Ты говоришь о том, чего нет и в помине! Это просто оскорбительно! Я не потерплю подобных нападок! — перешел в наступление Эду.

— Тебя это оскорбляет только потому, что ты, возможно, неосознанно пытаешься побороть свое чувство к Камиле. Но этого делать не следует. Бесполезно приказывать сердцу: «Не люби эту, люби другую!» Оно само выбирает тех, в кого мы влюбляемся.

— Мое сердце выбрало Элену!

— Не надо упорствовать, Эду. Лучше постарайся разобраться в своих чувствах. Чем раньше ты это сделаешь, тем легче будет вам всем — и тебе, и Элене, и Камиле.