Сначала исчезли пчёлы… - страница 4

Конечно же, такое обращение к начальству могло бы кому другому стоить работы. Однако, у меня были с моим шефом давние, практически приятельские отношения. Несколько лет мы учились в одном классе, потом вместе работали в депо городского транспорта. В общем, знали друг — друга хорошо. Потому, иногда, я позволяю себе фамильярничать, а изредка и откровенно грубить. Сергею это, конечно, не нравится, но ничего с этим он поделать не может, а подписать указ о моём увольнении — рука не поднимается. Так мы и воюем с ним днями, а вечерами частенько заливаем глотку, в одном из нескольких близлежащих барах.

Вот, чего-чего, а лимита на спиртное у нас в достатке. Причём, не только у нас. Любой работающий человек может позволить себе выпивать по пол литра крепкого алкоголя в сутки. Правда, речь идёт об алкоголе разного порядка и качества, но всё же… Я долго не мог понять, и до сих пор не понимаю — почему государство не ограничит норму? Ведь, с лимитом в тридцать бутылок в месяц можно напиваться практически до скотского состояния каждый Божий день. Но, однажды я понял, что всё очень просто — толпа пьяных дураков, для власти, гораздо более приемлема, чем общность трезвых и грамотных людей. Скотом можно легко управлять. А значит, нужно превратить всех в скот и дело с концом. Вот такой вывод я для себя сделал и в тот же день выпил за это открытие аж полторы бутылки «беленькой».

Вечером, как и обещал, я направился в близлежащий супермаркет. Дорога заняла чуть больше десяти минут. До времени, которое я назначил Лизе, оставалось ещё треть часа, но ещё достаточно молодая женщина уже стояла у магазина.

Вот она — преподаватель кафедры биофизики. Той самой биофизики, которая, может быть, когда-нибудь, спасёт всех нас от этого нескончаемого кошмара. Стоит, укутавшись в свой вязаный кардиган двадцатилетней давности, родом из тех времён, когда натуральные нити ещё не были дефицитом. По нынешним временам такая вещь — роскошь. Неужели она не боится, что её ограбят? Такую хрупкую, маленькую, совсем непохожую на тех, кто может защитить себя.

Хотя, ей, наверное, всё равно. Она, скорее всего, даже не думает о возможном сценарии её сегодняшнего моциона. Скорее всего, она думает совсем о другом… Точнее, старается не думать о том, что ей не под силу самой обеспечить свою семью, даже жизненно необходимым. А потому, она вынуждена принимать подачки от незнакомого человека. От того, кого все ненавидят, и она в том числе.

О Лизе Сувориной я знаю всё, что мне должно знать по службе. Кто она, чем занимается, сколько зарабатывает и какие льготы имеет. Этой информации вполне достаточно, чтобы сказать насколько человек может быть счастлив, разумеется, по нынешним меркам счастья. 38 лет, разведена, имеет двух сыновей, страдает хроническим бронхитом. А ещё, у неё есть продуктовые льготы. Ну как, льготы… Отец говорит, что это скорее кредит, нежели поблажка от государства.

Лиза имеет право при отсутствии продуктового лимита, купить семь любых наименований из положенной ей продуктовой корзины. Правда, в течение трёх месяцев, она обязана вернуть эти же самые продукты. Всё происходит автоматически. Если в учётный срок на балансе её карты числится булка хлеба, а месяц назад она брала такую же взаймы — приходит уведомление на электронную почту. Можно в один клик, либо списать долг, вместе со злосчастной буханкой, либо отложить до следующего месяца. Иногда льготники забывают о том, что откладывают оплату долга больше чем два месяца подряд и тогда на них налагается суровый пятикратный штраф. То есть, следующие пять месяцев индивидуальная продуктовая корзина, или кратко — ИПК, штрафным товаром не пополняется.

Но Лиза как раз из тех, кто за своими, так называемыми «льготами», исправно следит. И всё же, ей с трудом хватает продуктов, чтобы прокормить трёх человек. Она живёт от получки до получки. От начисления до начисления и безмерно боится, что в один прекрасный день ассортимент ИПК для её трудовой категории урежут, что собственно и произошло в этом месяце. В этом холодном и тоскливом апреле 2040-го года.