Сначала отвести беду... - страница 59

"чистке" в армии, другое — о нежелании западных стран предотвратить войну, заключив союз с нашей страной. Это к вопросу о том, почему Советский Союз был вынужден заключить с Германией договор "О ненападении" в 1939 году. Да, что и как использовать в наших публикациях, решит Павел. Для самого же Иванова и то и другое — полезные знания. Хотя до боли жалко разочарование в Тухачевском. Так хотелось верить, что он — жертва ошибки, трагической, но ошибки…

Лев Гурыч отложил книгу Шелленберга и задумался.

Чем глубже он погружался в размышления о прошлом, тем больше начинал понимать сложность и неоднозначность исторических событий. Очень верно сказал о своём поколении Маяковский — Мы диалектику учили не по Гегелю…Шли наши отцы по неизведанному пути, совершали и ошибки… Тот же заговор военных под руководством Тухачевского….Был, был заговор…Карали предателей, но страдали и невинные….Говорят "лес рубят, — щепки летят…". Горько и страшно быть щепкой в этой свалке….Но вот она, диалектика, — если бы не выбыли многие командиры Гражданской войны, оказались бы вовремя востребованы на своих местах "рядовые Гражданской" — полководцы и герои Великой Отечественной — Жуков, Василевский, Рокоссовский?…Совершали ошибки, но и исправляли их. Тот же маршал Рокоссовский был репрессирован по "делу военных"…Жестокие рассуждения, но это жизнь. Это история нашей страны…

У Льва Гурыча разболелась голова. Он пошёл в кухню, где Мария в одной из подвесок кухонного гарнитура держала лекарства. Что выпить? Панацею от всех болезней аспирин? Или…

Проглотил сразу две таблетки цитрамона и прилёг на свой любимый диван.

Снова заботы сегодняшнего дня захватили его…

Как-то складываются дела у Ганжи? Приехал ли к нему Коломиец? Были ли ребята уже у "Три Ф"? Найдут ли замену надолго выбывшему Кузикину или придётся рассчитывать на Максюту? По словам Петра Николаевича, Максюта должен хорошо "потянуть" печатную пропаганду, но вряд ли он сможет стать руководителем областного отделения Фонда. К форме организации в виде "фонда" он уже привык. Кажется, это то, что нужно до момента провозглашения новой партии

Звонок раздался только в одиннадцать часов вечера. На Урале уже ночь, но Данила понимает, с каким нетерпением ждут в Москве…

Они с Коломийцем только что вернулись от Фёдорова. Старик очень огорчён несчастьем с Кузикиным, неудачным выступлением Михеева. Алёшку Михеева он знает "с пацанов" и уверен, что происшедшее с ним случайность. Уверен, что доверять ему можно, но какое-то время лучше с ним не общаться. Он может сам не знать, что милиция к нему прицепилась не просто так. Михеев, несмотря на свою специальную подготовку, а военный переводчик это почти разведчик, несмотря на это он мог проявить излишнюю эмоциональность при агитации сторонников и кто-то, как говорится, "накапал". Вот и пошло лыко в строку…

Фёдор Фёдорович назвал ещё одного человека, которого можно было бы пригласить к сотрудничеству. Завтра мы с Коломийцем вдвоём навестим его, если координаты, данные "Три Ф", не изменились. Иванов спросил, кто он? Ганжа по телефону фамилию не назвал, сказал лишь, что он тоже военный отставник, кажется пограничник, но ещё не стар и работает, как и Коломиец, в какой-то фирме….

… Разговор с Ганжой несколько успокоил Льва Гурыча. Уж больно всё гладко шло по началу. Что-то должно было случиться, вот и дождались осложнений. Но, кажется, обойдётся, — подумал он.

Иванов посмотрел на часы, и звонить генералу не стал, решив рассказать ему об информации Ганжи завтра. Не стоит в такое позднее время без крайней нужды беспокоить пожилого человека.

Свои годы Лев пока не ощущал. Он постоянно поддерживал хорошую физическую форму и, если бы не вынужденные эпизодические посещения госпиталей… Пётр же был намного старше, да и….телосложение другое…Пусть отдыхает. Скоро ему снова в дорогу. А тут, как бы не пришлось просить его опять на Урал наведаться…

Лев вздохнул и тоже пошёл отдыхать. И ждать Марию.

Привычки Иванова с выходом на пенсию заметно изменились. Он и раньше любил утром поспать, но необходимость заставляла его подниматься в урочное время. Конечно, кроме тех дней, когда очередное дело смешивало понятия день и ночь и когда спать приходилось урывками, когда оно, дело, позволит.