Снег и Сера - страница 12

— Моя девочка, — улыбнулся в усы Абдигааш.

— Вы идёте? — обернулась уже перед самым выходом Ашая. — Пока вы болтаете, вам может не остаться бандитов.

На улице перед трактиром путников ожидали трое чинис на лошадях. Один был низок и толст, второй высок и худ, а третий огромен как скала и весь покрыт узлами мышц. И сверху, и снизу улицы конники в доспехах попроще блокировали дорогу.

— Как старший сын князя Палеса, — заговорил маленький и толстый. — Я спрашиваю тебя, Ашая из Немезины, что ты делаешь на землях моего отца?

— Старший? — подняла брови Ашая и перевела взгляд на самого атлетичного из братьев.

— Я младший, — угрюмо пробасил тот.

— Не увиливай, стерва, — бросил старший.

— Как ты разговариваешь с дочерью князя этой земли? — улыбнулась в ответ Ашая.

— Георж — стервятник, — крикнул старший брат. — Он воспользовался претензией узурпаторши и отнял землю у того, кто искал правды.

— То есть ваш папа уехал поднимать восстание, а вы грабите его землю, потому, что новый Повелитель отдал её соседу? — Ашая продолжала улыбаться. — Вы идиоты?

— Она стоит слишком близко, — шепнул Абдигааш Гансу. — Так недалеко до беды.

Ганс кивнул.

— Да что ты понимаешь? — разорялся старший брат. — Ты дочь холуя. Я лишь забираю, что положено мне по праву, это твой папенька грабит мои земли.

— Позволь мне осведомить тебя, — улыбка Ашаи уже выросла до ушей. — Что земля отдана именно моей семье, а вы теперь даже князьями называетесь лишь по старой памяти. Пошли бы служить к Повелительнице, может она бы вас и простила… А вы… сложили все ваши восемь яиц, вместе с папиными, в одну корзину.

Чем дальше Ашая говорила. Тем злобнее становились выражения лиц всех трёх братьев.

— Хватит, — рявкнул старший брат.

Конь среднего брата сделал пару шагов, и его седок подался с лошади вперёд, метя мечом в грудь Ашаи. Маг серы и пламени отскочила назад от выпада врага. Но, возможно, этого было бы мало, если бы между Ашаей и средним братом не встал бы Ганс. Он, схватив свой меч обоими руками, со всей силы ударил восходящим ударом по мечу нападавшего. Рука с оружием среднего брата задралась вверх и его враг, проскользнув под подмышку противника, проткнул ему грудь между пластинами брони, одновременно стаскивая седока, для того, чтоб использовать его как щит против младшего брата. Тот переложил в левую руку палицу и уже замахнулся ею на Ганса, но рука дрогнула, не желая бить, возможно, ещё живого родственника, и оружие пошло чуть правее. Так получилось, что тело среднего брата не избежало удара младшего. Палица попала по самой верхушке черепа, сбив шлем вместе с верхом черепной коробки, забрызгав младшего брата мозгами среднего. От удара меч Ганса, на котором держалось тело, отогнул пластины доспеха, прорезал грудь и выскользнул из трупа врага.

Младший брат в ступоре развёл руками. Но его замешательство противник использовал для себя. В следующий момент меч уже вошёл слева под доспех младшего и тот согнулся от боли.

Старший брат двинулся прямо на Абдигааша. Его лошадь сорвалась с места с целью раздавить врага, но старый воин, в руке у которого было по мечу, сделал кувырок направо и, лёгким движением обоих лезвий, отрезал левую ногу седока вместе с ремнём, державшим седло. Бок лошади остался лишь слегка оцарапанным. Старший брат с криком упал на землю. В следующий момент Абдигааш уже зашёл со стороны головы к врагу и поставил мечи над его шеей крест на крест, упёршись кончиками лезвий в грязь. Увидев лицо врага, старший брат скривился от ярости и боли и попытался нащупать свой меч. Когда кончики пальцев коснулись рукояти оружия, лезвия мечника свелись.

Отряды конников по обе стороны улицы, конечно, помогли бы своим командирам. Но Ашая тоже не сидела без дела. Когда Ганс и Абдигааш схватились с братьями, маг серы и пламени сделала лёгкий пас руками, и земля перед всадниками вверх и вниз по улице разверзлась. Из проломов полезли два огненных голема, по одному на каждое направление. Они были огромны, выше чем седоки на лошадях. У обоих големов имелись рога, а головы представлялись черепами, объятыми пламенем. Кожа исполинов, покрытая трещинами, перетекала лавовыми жилами, и из них вырывались языки пламени. Големы выдохнули огнём каждый на свой отряд бандитов и воздух наполнил запах горелой плоти и криков.