Снег и Сера - страница 15

— После завтра мне нужно знать, на какие силы мы можем рассчитывать, — поставила она срок.

Георж поклонился ещё раз и уже собирался идти, когда Асатесса задала ему другой уже не относящийся к делу вопрос.

— Как там наша Ашая? — её голос потеплел. — Пишет тебе?

— Нет, после того, как пал замок Господина Плоских гор, Ашая не нашла возможности написать ни разу, — ответил дядя. — Я уже начал думать, что она сгинула в той войне. Но… помнишь у князя Палеса было три сына?

— Да помню, этот мятежник очень плодовит на мальчиков, — скривилась племянница.

— Палес, когда уехал, присоединиться к мятежникам, сыновей оставил на земле, — продолжил Георж. — Сыновья, когда ты их призвала, не захотели присягать тебе, и ты передала земли под моё управление до конца мятежа. Дети Палеса стали промышлять разбоем на них. И уже почти наполнили чашу моего терпения. Но сегодня утром мне пришло донесение от Управляющего теми землями о том, что братья попытались захватить мою дочь, возвращавшуюся из путешествия.

Он остановился, подбирая слова.

— И? — с нетерпением поторопила его Асатесса.

— Все три брата мертвы, их зарубили спутники Ашаи, — сообщил Георж. — Сама же Ашая, как говорится в письме, используя сразу двух големов, спалила полностью отряд бандитов, что был вместе с братьями.

— Это новое слово в магии серы и пламени, — расплылась в улыбке Повелительница. — Магистрат ордена возвысил бы её, если бы все четыре магистра не присоединились к мятежникам.

В разговоре повисла пауза.

— Старая, добрая Ашая, — произнесла с улыбкой Асатесса.

— Старая, добрая Ашая, — подтвердил Георж. Мускул на его лице дёрнулся, лишь на мгновение обнажив крайнее недовольство на лице.

Это не ушло от взгляда Повелительницы.

— Дай дочери отдохнуть пару недель с дороги, — хищно улыбнулась она. — И зови её сюда. Хочу узнать по подробнее о её похождениях.

Асатесса провела письмом по огню свечки, что стояла перед ней на столике, и кинула загоревшуюся бумагу на бронзовое блюдо, где обычно смешивалась тушь, так и не дав узнать своему визирю отправителя. Тот же попытался изобразить на лице безразличие, хотя ему до чертиков хотелось выведать, кто этот чинис, что обратился к Повелительнице в обход его персоны.

— Ладно, иди, — пристально посмотрела на него племянница.

Георж сдержанно поклонился и вышел.

Княжна Катерина сидела на кровати и обнимала Памилу, близняшки Ранена и Валепа игрались куклами на полу у неё в комнате. Утром им принесли ужасную весть: трое её братьев были убиты. Про себя Катерина думала, что сейчас многие крестьяне в долине пьют, празднуя кончину тех, кто, после отъезда отца, потерял последнюю каплю всякой совести. В памяти всё ещё было свежо событие, как сыновья Палеса, после отбытия отца, поехали «повеселиться» в небольшую деревушку недалеко от поместья и за то, что со старшим отказалась спать одна из деревенских девушек, сожгли её деревню со всеми жителями, включая стариков и детей, а саму несчастную пытали в саду за окном, унижали и под конец разорвали лошадьми на глазах у Памилы — средней дочери князя Палеса и княгини Аланы. Тогда Катерина возмутилась, и потребовала от матери, чтобы она приструнила братьев, а та лишь самодовольно ответила, что такова цена подчинения, и чтобы дочери учились, как надо держать «в узде» крестьян.

Прислуга ходила мрачная. Они всегда избегали молодых князей, но после казни страх перед ними стал похож на наваждение: когда они были в доме, коридоры пустовали, а служанки и слуги переговаривались шёпотом. Говорить о родственниках и детях в деревне слуги сами себе запретили и разорвали с ними все контакты, опасаясь, как сыновей Палеса, так и мести со стороны других крестьян, которые могли отыграться на их близких не в силах достать виновников горя окрестных земель.

С тех пор Катерина часто заявлялась на кухню, иногда втайне проверяла кладовые. Она боялась, что прислуга просто отравит их всех. Когда дочь неосторожно поделилась своими соображениями с матерью, та лишь рассмеялась, и сказала, что она слишком хорошо думает, об этих ничтожествах.