Снег - страница 10

Он оставил Юко и растворился в саду цветов.

Прошел месяц. Юко больше не осмеливался говорить о девушке во льдах при учителе. Впрочем, казалось, Сосэки игнорирует их секрет.

Каждый день учитель лишь приветствовал Юко и сразу же начинал урок. Потом он пропадал на весь день и не произносил ни слова за обедом.

Однако этим утром у серебристой реки слепой старец сказал ему:

— Юко, ты станешь настоящим поэтом, когда в словах, вылетающих из под твоего пера, сольются воедино живопись, почерк, музыка и танец. И особенно, если ты освоишь искусство канатоходца.

Юко улыбнулся: учитель не забыл.

— Чем же может послужить мне искусство канатоходца?

Сосэки положил руку ему на плечо точно так же как и месяцем раньше.

— Чем оно может послужить тебе? По правде говоря, поэт, настоящий поэт, должен владеть им. Писать, — это двигаться слово за словом по нити

красоты, нити стихотворения, истории, написанной на шелковой бумаге. Писать, — значит двигаться шаг за шагом, страница за страницей по дороге книги. Самое сложное — это не отрываться от поверхности и сохранять равновесие с помощью балансира твоего пера на веревке языка. Это не значит идти только прямо, — на твоем пути будут часто возникать препятствия, похожие на хвосты запятых или точки. Самое сложное для поэта, — постоянно оставаться на канате письма, проживать каждый час своей жизни на вершине мечты, никогда не спускаться, даже на секунду, с веревки своего воображения. Самое сложное для поэта — стать канатоходцем слова.

Юко поблагодарил учителя за такой тонкий и красивый урок.

Сосэки улыбнулся и сказал:

— Завтра мы пойдем искать Нэж.

Они вышли на рассвете. Юко шел впереди, а Сосэки следовал за звуком его шагов.

Каждый раз, когда юноша хотел подать ему руку, если дорога становилась опасной, учитель отказывался от помощи.

Вечером они остановились у одного из жителей деревни и спали на циновках, расстеленных прямо на земле. При входе в деревню Сосэки назвал свое имя и профессию, и двери открылись будто сами собой. Казалось, во всей Японии знали этого человека. Юко был поражен. Теперь он понял как ему повезло, что он может следовать урокам такого учителя.

Не каждому в жизни суждено встретить бога.

Путешествие было долгим и бесконечно белым.

Белым как сакура в цвету.

Белым как молчание, которое сопровождало двух идущих.

Наконец, утром показались первые вершины гор. Дорога стала медленно подниматься к чистоте неба.

Это были самые трудные часы.

Было видно, что Сосэки уже слаб. Но Юко делал вид, что не замечает этого. К тому же они были уже недалеко от ледяной могилы.

Путешествие близилось к концу.

Заметив крест, Юко задрожал от волнения.

— Учитель, — закричал он, — я нашел! Юноша поспешил под камень, туда, где он нашел могилу Нэж в ночь бури, и закричал от удивления.

— В чем дело? — обеспокоенно спросил Сосэки. — Нэж навсегда исчезла в сердце горы? Сошла лавина?

— Нет, — сказал Юко. Как раз наоборот. Такое впечатление, что армия снега услышала наши мольбы и подготовилась к нашему визиту. Нэж здесь. Но ее тело стало еще ближе к нам. Теперь она всего в двух-трех сантиметрах льда от нас. Ее почти можно коснуться.

Она была там. Это прекрасное белокурое создание, хрупкое как мечта. Она была мертва и при этом казалась дивой. Она спала подо льдом. Но скоро она покинет свою могилу.

На самом деле она не была обнажена, как он мог подумать в первый раз, но одежда канатоходца так долго оставалась погребенной подо льдом, что стала почти прозрачной. И ее изящное, почти невесомое тело казалось от этого еще более хрупким. Юко бросился на землю и стал скрести ногтями лед. Наконец появилось лицо Нэж. Он взял руку Сосэки и положил ее на лицо девушки.

— Вы чувствуете ее лицо? Чувствуете ее кожу? Рука старика ласкала радость потерянной любви. Сосэки был слеп. Но ему не нужны были глаза, чтобы узнать знакомые черты.

Лицо девушки так хорошо сохранилось, что ему хватило единственного легкого прикосновения к голубым векам.

— Это она. Это Нэж. Ты не солгал мне.

Он упал на колени и горячо оплакивал вновь обретенную молодость жизни.

Сосэки больше не спустился с горы. Он лег на лед рядом со своей любовью и закрыл глаза.