Снег на экваторе - страница 18
Только Монтгомери – пехотинец, кавалер двух британских военных крестов – был бы не прочь вновь поиграть со смертью в прятки.
– Ничто так не возбуждает, как смертельная опасность, – говорил он. – В конце 1960-х, когда я еще был полон сил, едва не завербовался наемником в Нигерию. Но теперь, когда мне под 80, поздно думать о таких авантюрах.
Годы бежали стремительно.
– Когда в 1954 году я переехал в Замбию, в Клубе «жестяных шляп» было больше семи десятков членов, – вспоминал Эк. – Сейчас нас 23, и, кто знает, останется ли хоть кто-нибудь через десяток лет. Недавно приняли в свои ряды участника Фолклендской войны, но это совсем другая история, другое поколение.
В «Жестяные шляпы» регулярно наведывались сотрудники британского, канадского посольств. Приносили видеокассеты, книги, брошюры о Второй мировой войне. Захаживали в клуб и российские дипломаты.
– Мы всегда искренне рады им, – говорил Эк. – Мы, ветераны, в отличие от многих на Западе, всегда помним, что именно Советский Союз понес самые большие жертвы. А для нас, где бы мы ни воевали, та война стала самым важным и волнующим испытанием.
Из клуба «Достопамятного ордена жестяных шляп» мы обычно выходили около полуночи. Светофоры не работали, пустые, темные дороги лишь изредка озарялись фарами запоздалых автомобилей. Фонари в Лусаке горели только в центре, а остальные улицы освещались там, где владельцы установили лампы на заборах. Для собственной безопасности, разумеется, а не для того, чтобы подменить нерадивые городские службы. Хозяевами ночного города становились воровские банды, бродячие псы и проститутки. Самые соблазнительные жрицы любви вились у трех гостиниц международного класса: «Памодзи», «Интерконтиненталь» и «Холидэй Инн». Барышни попроще голосовали вдоль аллеи Аддис-Абеба или ловили клиентов у обшарпанных кабаков в бедных кварталах. Цены не кусались. Чтобы провести ночь с элитной путаной, достаточно было полсотни долларов. Чтобы заручиться полной благосклонностью менее требовательной, хватало бутылки пива и миски ншимы.
Опознать ночных бабочек труда не составляло. Они, словно в униформу, облачались в тугие мини-юбки. Ни одна приличная женщина не могла появиться на людях с ногами, обнаженными намного выше колен, или в облегающем платье. Невозможно было увидеть замбийку и в купальнике, не говоря уж о бикини или, даже подумать страшно, топлес. Максимум, что она могла себе позволить, оказавшись в знойный день у гостиничного бассейна, кишевшего белыми постояльцами, – чуть подобрать платье, сесть на бортик и поболтать в воде ногами. Ничего не поделаешь, – таковы были, да и по сей день остаются, в Африке нормы общественной морали. Нарушать их дозволялось лишь девицам легкого поведения, эстрадным певицам и мзунгу, то есть белым, потому что первые – люди конченые, вторые – популярные, а третьи… Ну, что с них взять? Одно слово – мзунгу. У них все, не как у нормальных чернокожих людей.
Полагать, что африканки не обременяют себя одеждой – чистейшее заблуждение. Откуда оно взялось, очевидно. Все мы в детстве рассматривали картинки полуобнаженных чернокожих рабов, иллюстрирующие книги о путешествиях и приключениях великих белых мореплавателей. Могу заверить – с тех пор многое изменилось. Помню, с какими гримасами и смешками рассказывала о своем знакомстве с местными нравами чернокожая сотрудница американского посольства. Собираясь в Замбию, она взяла с собой самые тонкие блузки, самые легкие туфли и самые короткие юбки. Африка! Во время первой же прогулки по центру Лусаки ей пришлось жестоко разочароваться в наивности собственных представлений о свободе африканских нравов.
– Каждый проходивший мужчина буквально пожирал меня глазами, женщины хмурили брови и презрительно щурились, а уличные торговцы освистывали и выкрикивали оскорбления, – вспоминала она. – А когда я стояла посреди улицы, пережидая поток автомашин, почти каждый водитель норовил высунуться, чтобы ущипнуть меня или шлепнуть по заднице.
На правах старожила, я ей от всей души посочувствовал. Действительно, откуда было этой молодой, не стесненной чрезмерными предрассудками американке знать, что в Замбии уже который год велась яростная и поистине всенародная борьба за нравственность. Да-да, исключительно желанием утвердить высокие образцы морали и приличия, а не отсутствием воспитания и такта объяснялись шокировавшие американку оскорбления, щипки и похлопывания.