Снег на экваторе - страница 21

Благодаря Медному поясу в стране вплоть до 80-х годов прошлого века городское население по численности превышало сельское. Больше такого в черной Африке не сыскать нигде. Медный пояс, по-английски Коппербелт, по сей день определяет расстановку политических сил: кто побеждает на выборах в этой провинции, получает большинство в целом по стране. Там есть свой университет, свой телеканал, там печатается самая солидная газета страны «Таймс оф Замбия», там сосредоточена почти вся промышленность. Причем не только горнодобывающая, но и текстильная, деревообрабатывающая.

Феномен называется многосложно: Луаншья-Китве-Ндола-Муфулира-Чингола – пять крупных, по африканским меркам, городов, расположенных на пятачке наподобие знаменитого Рейнско-Рурского мегаполиса в немецкой земле Северный Рейн-Вестфалия. Спору нет, африканские масштабы намного скромнее. Отсутствует сплошная урбанистическая зона, города отделены друг от друга десятками километров. И все же сравнение правомерно, так как обе территории стали индустриальными центрами, промышленными столицами своих государств.

Начало славной истории Медного пояса положил в 1902 году меткий выстрел англичанина Уильяма Коллиера. Охотясь в окрестностях современной Ндолы, он сразил антилопу чалой масти. Подойдя к трофею, стрелок увидел, что голова животного лежит на большом камне, изукрашенном зелеными пятнами. Медь – с ходу определил Уильям, неплохо разбиравшийся в геологии.

Потребовалось четверть века, чтобы приступить к промышленной разработке богатейшего месторождения. Как ни парадоксально, главным препятствием стало не отсутствие капитала или инфраструктуры, а предрассудки местных жителей. Они наотрез отказывались наниматься на работу, свято веря, что в реке Луаншья, протекавшей через медные залежи, живет огромный многоголовый змей по имени Сангуни. Каждый несчастный случай на шахте, каждая смерть от малярии в глазах африканцев были проявлением магической силы легендарного чудища.

Помогли случай и трезвый расчет. В Ндолу после долгого отсутствия заехал англичанин, женатый на дочке местного вождя. Нетривиальный, между прочим, случай. В отличие от португальцев и, в определенной степени, французов, британские колонизаторы брезговали близко общаться с местными женщинами, строго блюдя статус «белого человека». С помощью зятя вождя администрация организовала красочную церемонию изгнания духа Сангуни. В ней приняли участие верховный вождь племени ламба, вожди многих других племен. Население призадумалось, но до конца недоверие побороть не удалось. Церемонию почтили присутствием представители разных племен, и каждый взывал к собственным предкам, с сомнением качали головами люди. Кто знает, может, некоторые из них в прошлом враждовали друг с другом. А если так, то жди новых неприятностей.

Сангуни все же удалось победить. Только не заклинаниями, а с помощью науки. Англичане провели крупные земляные работы, выпрямили извилистое русло реки Луаншья, понизили уровень воды, осушили заводи и болотца, лишили комаров удобных мест размножения и искоренили малярию.

– Вот теперь понятно, – смекнули африканцы. – На мелководье Сангуни стало неуютно, и он уполз из Луаншьи в другую реку, поглубже.

23 октября 1931 года состоялась первая плавка меди, добытой на шахте «Чалая антилопа». Романтическое название шахта сохранила вплоть до независимости. В 1964 году ее переименовали в «Луаншья», и к тому времени она дала уже больше двух миллионов тонн меди. Слово «мукуба» («медь») и поныне остается синонимом богатства. Про обеспеченного человека англичане говорят: «Он родился с серебряной ложкой во рту». Замбийцы же скажут: «Он родился с медной ложкой».

В лучшие годы компания «Замбия консолидэйтед коппер майнз» выплавляла свыше 700 000 тонн металла в год, большую часть которого закупала Япония. В ней трудились больше 50 000 человек, медь обеспечивала стране почти все валютные поступления. Благодаря горнорудному гиганту, в Медном поясе действовали лучшие клиники, играли сильнейшие футбольные клубы. Последнее обстоятельство – очень важный показатель, ведь футбол – спорт номер один. Самозабвение, с которым все замбийцы, включая женщин, детей и стариков, болеют за своих любимцев, в нашей стране выдержит сравнение только с эмоциями самых преданных фанатов «Спартака».