Снег валил хлопьями

  Оказаться в больнице под праздники врагу не пожелаешь. Даже если случай неотложный. Ну не до тебя в это время! Прямо по Жванецкому: "При чём тут борщ, когда такие дела на кухне!". И примеры есть у каждого. Но бывают исключения из правил.

  Как-то в кругу знакомых заговорили на эту тему, и вдруг Алина, женщина средних лет, живая, милая хохотушка, заявила:

  - Это не про меня. В молодости я попала в тако-ой переплёт и мне столько хороших людей встретилось! Правда, эпоха была "совковая", чаще выручали друг друга. Сердечнее были.

  ...Новый год решили встретить у друзей в Туле - давно звали. Познакомились в турпоездке по Болгарии. Дружба, как и любовь, возникает сразу или никогда. Москвичи Алина и её муж Антон, активные люди и большие выдумщики, приглянулись спокойным и рассудительным тулякам - Даше и Петру. Всё сложилось для увлекательного общения, которое потом продолжилось. Хоть и разные у всех профессии, но объединял возраст (тридцать плюс-минус), самый отзывчивый на любые задумки.

  Итак, 31 декабря "пряники" (так сразу прозвали Дашу и Петра) пекли обещанный пирог с капустой и грибами, а москвичи на белом "жигулёнке" чесали по Симферопольскому шоссе. Их ничто не беспокоило - ни 200 километров пути, ни мороз в пятнадцать градусов, ни серое неприветливое утро. В машине тепло, багажник забит вкусностями, настроение радужное: "Мы едем, едем, едем в далёкие края". Опять же в ходу юморок - код семейного счастья. В общем, муси-пуси, как бы игры с судьбой.

  Однако безгранично радоваться нельзя. Когда проехали половину пути, Антон остановился, чтобы заглянуть под капот. Приспичило размяться и Алине. Она открыла дверцу, выставила ноги в сапогах на высоченных каблуках и рывком встала на дорогу. Прошла несколько шагов. Холодно, вдоль обочины гололёд. Вдруг треснула матовая ледяная корка, правая нога провалилась в узкую глубокую яму и Алина рухнула на асфальт. Хруст услышал даже Антон, вынырнувший из-под капота. Он с ужасом увидел лежащую жену с побелевшим лицом и кинулся к ней.

  В машину сели с трудом, расстегнули молнию на сапоге, и стало понятно, что случилась беда: нога посреди голени была сломана.

  - Ах ты, горе моё луковое. Всё твои каблуки-ходули.

  Застонало от страшной боли и "горе луковое":

  - Антончик, что теперь делать?

  - Держись! Сейчас что-нибудь придумаем.

  Время не пошло, а полетело. Как быть? Куда кидаться за помощью? Назад, в Москву, или вперёд, в Тулу? Дорога пустая, вокруг ни души. Тут ещё повалил снег хлопьями. ...Лихорадочно соображая, Антон остановил встречную "Ладу". К счастью, шофёр знал, где находится ближайший милицейский пост.

  Снег опасно заметал шоссе, и билась одна мысль: скорее, скорее! Пост, слава богу, был недалеко и представлял собой домик на высоком фундаменте из розового кирпича, застеклённый с трёх сторон. Он показался архитектурным шедевром, а два милиционера - былинными богатырями. Стражи порядка быстро прониклись моментом и объяснили, что рядом небольшой подмосковный город и в нём районная больница.

  - Надеемся, там пока все трезвые, - пошутил тот, кто постарше. - Иначе вам не позавидуешь. Я провожу.

  Он сел в милицейский газик и проехал впереди "жигулёнка" пару километров до нужного поворота. Сквозь снежную пелену Антон разглядел длинное двухэтажное здание, объехал его вокруг и остановился у крыльца с надписью "Приёмное отделение". Нажал на кнопку звонка, и ещё одна удача - открыли быстро. Мужичок в меховой безрукавке и валенках, отдалённо похожий на артиста Пуговкина, ничему не удивился.

  - Проходите. Только врача пока нет. Больных мало, кто мог, ушёл домой к ёлке.

  Антон занёс "поломанную" (пытался шутить) и положил на кушетку. Вахтёр не спеша пошёл звать дежурную медсестру.

  Изо всех сил держалась Алина, боясь пошевелиться. На ногу смотреть было страшно, из-под разорванного чулка было видно, что она опухла и посинела. Минуты казались часами. Антон метался из угла в угол.

  Наконец по полутёмному коридору к ним торопливо вышла юная девушка в накрахмаленном халате, туго стянутом на талии, и в мохнатых красных тапочках. Светлая чёлка из-под шапочки, удивлённые серые глаза.