Снегурочку заказывали?! - страница 2

— Поэтому тебе двадцать шесть, а ты еще замуж не ходила, — выдала подружка, заставляя меня поперхнуться. Я немного не улавливала связь между праздником и отсутствием мужа, хотя бы бывшего, оттого продолжала лупиться на нее, периодически моргая.

— Мне вообще-то через два дня на елку, — взвизгнула Люська, — а я, я… — зарычала она: — Куда с такой хохломой на лице?!

— И не смотри так на меня, — выставила я руки вперед, понимая на что она намекает. — Нет, нет и еще раз нет.

Люська сложила руки домиком и жалостливым взглядом посмотрела на меня. Варенье застряло в горле, потому что подружка умела давить на чувства, а я не могла противиться.

— Улька, — запричитала она: — Новый год, волшебство, дети ждут чуда, — сменяя просящий тон на командирский, продолжила подружка. — Всего-то хоровод поводишь и пару песенок с ними споешь. У меня костюм есть и текст, отрепетируем и все пройдет, как по маслу.

— Ты сумасшедшая, — покрутила я пальцем у виска, нервно улыбнувшись. — Какая из меня Снегурочка-то?!

— Нормальная, — подскакивая с места, прорычала Люська. — Срам свой на руке только спрячь.

— Это татуировка, — гордо прорычала в ответ, задрав свитер.

Будучи в Париже, я все-таки не выдержала и, подгоняемая бунтарским ветром, набила себе «рукав». Правда для первого раза все же выбрала хну, потому что засомневалась, смогу ли сродниться с новым рисунком на теле. Но походив с тату несколько недель все-таки пришла к выводу, что это не просто красивая картинка на коже, а состояние души. Только вот моего восторга, к сожалению, близкие не разделили. Родители посчитали это просто модным веянием, надеясь, что, когда эта ерунда смоется, я и думать забуду о новом рисунке. А Люська рассчитывала на мою трусость и болевой порог, пугая страшилками про гангрену.

— Лучше бы цветы набила или натюрморт, — насупившись, пробубнила она.

Я закатила глаза, не желая спорить. Идея ее мне не нравилась, наряжаться кем бы то ни было в мои планы не входило, к тому же я не сторонник вечеринок и маскарадов. Отягчающим обстоятельством всей этой затеи было еще то, что дело предстоит иметь с детьми. Не было во мне уверенности, что справиться с ватагой ребятишек я смогу. Но подружка была непреклонна. Людка, вообще, умела стоять на своем, и сдвинуть ее с места было непростой задачей.

Посверлив еще какое-то время друг друга взглядом, я тяжело выдохнула и, поклявшись, что это в последний раз, когда иду у нее на поводу, все-таки согласилась.

Тем более, что елка уже была наряжена, мандарины и шампанское закуплены, а телевизор настроен на нужный канал.

Примерив тулуп и блондинистый парик, я отметила, что выгляжу дико и глупо. Снегурочка с рокерской душой и тату под одеждой, предпочитающая петь в душе альтернативу — это не для слабонервных. Тулуп поначалу никак не желал застегиваться в районе груди, но под чутким руководством Люськи все же сдался. Оставалось только помнить, что дышать необходимо поверхностно и чаще, чтобы пуговицы не разлетелись в стороны.

— Красота, — выдала довольно подруга, почесывая затылок. Ее лицо сияло, как рубль, отчеканенный недавно.

— Ага, ослепнуть хочется, — покачала я головой в свою очередь, с радостью скидывая с себя бутафорские косы.

Поболтав еще некоторое время, я вынуждена была отправиться домой. Требовалось все переосмыслить и построить план. Нет, не так… Требовалось выучить этот дурацкий сценарий, потому что падать в грязь лицом, подставляя параллельно Люську, было бы чересчур. Заверив, что с директором она договорится, Люда перекрестила меня на дорожку и поцеловала в обе щеки.

Волоча пакет с реквизитом, я плелась по заснеженным улицам, разглядывая витрины с яркими огоньками. Ловя свое отражение в зеркалах, я улыбалась, заслушиваясь любимой группой, что сейчас играла в плеере. Вечер впрямь подталкивал к тому, чтобы поверить в чудеса. Волшебные деньки наступают, когда практически любое желание может сбыться. На мгновение я задумалась, а чего же мне хочется?! С работой полный порядок, крыша над головой есть, друзья, пусть и с чудинкой, тоже присутствуют. Любви только нет… Чтобы настоящей, искренней, когда забываешь, как это дышать по отдельности.