Снежная Королева живёт под Питером - страница 9
– Сирота, – тихо прозвенел голос Королевы по ту сторону окна.
Вдруг она плавно вскинула руки и потянулась. Каев почувствовал озноб.
– А хочешь, – её голос взлетел птицей над всем дачным посёлком, – хочешь, я подарю тебе пару волшебных коньков и весь мир впридачу?
Он впервые услышал её смех: обаятельный ксилофон из сосулек.
– Я тебе помогу, – она наклонилась над его лицом. – Скажи, без чего бы не было тебя?
– Без … жизни, наверное.
– Ну, ладно, браво, мальчик мой, – улыбнулась Королева. – А без чего ты не можешь жить? Подумай.
Тут она поцеловала его между глаз мягкими резными губами. К горлу Каева подкатила дурнота такой силы, что показалась немыслимым блаженством, и голова почти с облегчением определила этот миг как пришествие Смерти. Она улыбалась ему нежно и казалась самым желанным существом на свете.
Каев всем существом почувствовал, что нет смерти как конца жизни. Нет пределов!.. Что за дивное чувство разливается по всему его существу! Да, существу, а не телу! Каев был больше, чем его тело, огромен и лёгок, радостен и… везде! Он был повсюду и нигде!
– Я … не могу… без Любви…
Вселенная превратилась в хоровод поющих цветочков, перемешанных с искрящимися хлопьями снега, бриллиантовой россыпью огней.
Каев открыл глаза. Он лежал у шоссе в глубоком снегу. Было темно. Столпившиеся над ним звёздочки на небе улыбались ему бриллиантовыми глазками.
"Бог и есть Любовь. И Он везде. Любовь – совершенство. Совершенство – это Гармония. И только это есть смысл жизни. Раз она вечна."
Кто-то снаружи или внутри Каева закончил свой урок. Прошлое перестало иметь для него значение, будущее не занимало его. Он улыбался. И не шевелился. "Какое счастье!" – молча пел он весь.
Каев не сник, когда старушка-цветочница сообщила ему о нахождении Герды в Финляндии. Удивительное дело, какая же уютная эта жизнь! Тепло старой квартиры, эта пряничная старушенция, горы её горшков с розами, треснутый кафель в ванной, ласковая вода и мыло, пьянящий чай и сыр!
Он не удивился, когда стукнула дверь и в прихожей явилась Герда: он знал, что она вернётся. И обрадовался. А она уронила чемодан не от неожиданности встречи, а потому, что она увидела другого Каева, она его таким никогда не знала, а лишь рисовала в мечтах. Он обнял её, снежинки вспорхнули с её волос и растаяли во тьме.
– Каев, милый мой Каев, наконец-то я тебя нашла!
Старушка в своей комнате улыбалась распустившимся розам, осторожно вскапывая вилочкой землю в горшках, и говорила им:
"Завтра Рождество!.." А в темноте прихожей, в старом зеркале отражались двое…
– Румби, а как верить в Бога? – спросила Сисита.
– Только вести образ жизни, – со значением проговорил Румбольто деревянным ртом.
– Зачем?
– Выгодно, – поразмыслив, сообщил маг-затейник. – Воздаётся по вере.
– Значит, если я верю в любовь…
– Встретишь. Но лучше не ждать: хочешь любви – люби, – одна из звёздочек на мантии мага замерцала.
– Румби, мне надо начать любить жизнь. Это так хорошо! И выгодно: односторонней любви же не будет, раз везде гармония.
– Приятные хлопоты, – жмурился деревянный, – только не торгуйся.
..Mастер шёл по хрустящему ковру снега, придерживая поднятый воротник пальто. В чемоданчике, закутавшись в его рубашку, дремали Румбольто и Сисита.
А вокруг дышал мир Любви. Да, кое-кто в этом мире ещё дремал, как куклы в чемодане и жемчуг в ракушке. Но некоторые уже проснулись и чувствовали себя его неотъемлемой частью.
Феи в укропе
"Приютским детям Бог пошлет…"
Франсуа Вийон.
Два скомороха, Прошка и Ерошка, пробирались в темноте шкафа к щели света. Они невольно наступали на других кукол, как вдруг на их пути возникла непреодолимая преграда – громада куклы по имени Дама Жигонь, французский персонаж времен их буржуазной революции.
Это была пышная тетка в зелёно-чёрном полосатом корсете с красной шнуровкой, с чёрными кудельками волос, прилепленных к маленькой головке. Брови её были также угольно-чёрны, а рот – страшно красен. К тому же, по роли она без конца рожала. Причём сразу взрослых и усатых кукол-солдат, кукол-художников и прочий сброд.
– А пройти можно? – опасливо спросил Прошка.