Снежное пламя - страница 48

— А и вправду, что мы будем делать, когда кончится эта идиллия, мисс Кеннеди? — спросил Джастин.

— Ну, я, например, считаю своим святым долгом объявиться у Роджера. Он на радостях устроит торжественный обед или ужин, и ты можешь посетить его вместе со мной.

— Премного благодарен. И что же, мне изо всех сил придется на этом ужине делать вид, будто между нами ничего не произошло? Будьте добры, передайте мне соль, кстати, как вас зовут, меня — Джастин Магнуссон. А вас Кристина? Боже, как приятно!

— Не смеши меня. Я никогда не приглашу на ужин мужчину, если он даже не знает моего имени, — пригрозила Кристина.

— Но что же подумает Роджер о твоем романтическом знакомстве?

— Он мне двоюродный брат, а не отец.

— И все же?

Кристина вздохнула, удивляясь, как это Джастин уловил нотку озабоченности в ее беспечно звучащем голосе.

— И все же, поскольку он считает себя моим старшим братом, мне придется с ним поговорить по душам, и я уверена, что он поймет меня.

— А если он схватится за дробовик? — с легкой насмешкой спросил Джастин, не спуская с Кристины полуприкрытых глаз.

— Дробовик? Подобная воинственность не в характере Роджера.

— Но Роджер мужчина и твой опекун. Он может потребовать, чтобы я оставил тебя в покое.

— Не думаю, чтобы все обстояло так драматично. У него, кажется, и ружья-то никакого нет.

— А если серьезно? Что ты будешь делать, когда уедешь отсюда? Куда отправишься?

— Я же сказала: к Роджеру…

— Я имею в виду, что ты вообще собираешься делать? Где будешь жить, чем заниматься? Я перед тобой весь как на ладони, ты знаешь обо мне все, а я о тебе до сих пор почти ничего не знаю, кроме того, что ты кузина Роджера. Где ты живешь сейчас?

— В Бостоне.

— Прямо в центре?

— В самом центре.

— И там же работаешь?

Кристина кивнула, чувствуя, что сердце у нее лихорадочно забилось. Сейчас у нее есть идеальная возможность во всем признаться и расставить все точки над «i».

— Ты никогда не задумывалась о том, чтобы уехать из города? — продолжал спрашивать Джастин.

Кристина кивнула, обвив его шею руками.

«Скажи ему все!» Но как можно сделать это, если тело охватывает знакомая дрожь желания, а Джастин интересуется ее соображениями о будущем, как робкий юнец у своей возлюбленной.

Ей не хотелось говорить с ним сейчас ни о чем серьезном, тем более о своей биографии.

— Тебе нравятся здешние места? — спросил Джастин.

— Очень! Я от них без ума.

И это единственная фраза, сказанная его.

Она прижалась губами к его губам, дразня и волнуя его кончиком языка. В камине обрушились прогоревшие дрова, и пламя на несколько мгновений запело в дымоходе. Джастин сам, охваченный пламенем, сбросил с нее халат, медленно, поцелуй за поцелуем опускаясь к шее, к ложбинке между грудями, ниже. У Кристины как всегда перехватило дыхание, голова закружилась.

И она так ничего ему и не сказала…

Ни в этот раз, ни позже. Не сказала даже тогда, когда они стояли в кухне: она ела прямо из открытой банки маслины, а он, крепко сжав ее в объятиях, нежно и страстно пробежался рукой по ее волосам со словами:

— Мне действительно кажется, что я люблю тебя, Кристина. Мне нравится быть с тобой, верить тебе. Я в жизни не встречал такой очаровательной и милой женщины. Все остальные, так или иначе, думают только о себе, а ты совсем не похожа на других.

Не верь мне так слепо, хотелось предупредить его, но она лишь прижалась лицом к груди Джастина, слова откровенности родились, но тут же и умерли, так и не слетев с губ.

— Я был уверен, что тебя нет на самом деле, — говорил Джастин, — а есть лишь бессовестная коллекционерка пикантных фактов, прокравшаяся в дом за репортажем, который бы прославил ее. И я боялся, что ты с такой легкостью отдалась мне только ради одной этой цели.

Кристина почувствовала, что вот-вот ее нервы не выдержат. Она должна все сказать! И скажет… как только появится удачный момент. У камина. После ужина.

Но потом они стали смотреть сводку погоды по переносному телевизору. А следом — еще один старый добрый фильм, и Кристина уснула у Джастина на плече, так ничего и не сказав.

Она проснулась, разбуженная горячими поцелуями, которые проникали во все уголки ее тела. Кристина сквозь полусон прошептала имя Джастина, и тот обнял ее, опускаясь все ниже и ниже к ее ногам. Его губы обжигали нежную кожу между бедрами, затем приникли к чувствительному месту, и она забывала все на свете, содрогаясь всем телом, жаждущим его…