Сны Листопада - страница 3
Вся красота прелестницы королевы не будила в мужчине ровным счётом ничего. Ни томления, ни желания, ни бурной страсти, лишь равнодушие, что вызывает холодная, пусть и прекрасная в своём исполнении скульптора.
- Моя госпожа, - преклонил колени Листопад. - Осень настала.
- Спасибо, дорогой миньон, что поставил меня в известность. - Её улыбка слегка померкла в разочаровании, оттого что она, как прежде, не сумела пробудить в бывшем милом щеночке восторг и обожание.
Леди Осень протянула свою ладонь для поцелуя, затем потрепала разноцветные диковинно-красивые волосы мужчины и ласково пожурила Листопада за то, что он не переоделся.
- И, между прочим... - прошептала королева, добавив, что она ждёт обязательного появления Листопада на сегодняшнем балу. Затем поднятая ладонь королевы дала понять Листопаду, что время его пребывания в тронном зале подошло к концу.
... Яну отправили в Дюссельдорф к несносной бабушке Эльзе. Девушка прошла полное обследование в лучшей частной клинике - и, к её ужасу, диагноз подтвердился. Лейкемия. Лейкемия. Нет! Только не у неё. Она же всегда была абсолютно здорова.
- Ты должна кушать, внучка! Чтобы выздороветь, организму нужны силы, - требовала от Яны девяностолетняя старуха, которая внешне выглядела не старше семидесяти лет.
Квартира бабули была в элитном районе и занимала два последних этажа в высоком доме. Стол в столовой украшали затейливые блюда - на зависть гурманам, приготовленные бабушкиным личным поваром. Но кусок в горло Яне не лез, Эльза же никогда не страдала отсутствием аппетита, запивала вином жаркое, обмакивала в подливу пышный хлеб и всё поглядывала на Яну, точно пытаясь определить, что внучка унаследовала от её аристократических генов, а что нет.
Девушка выпила апельсиновый сок и снова оказалась в выделенной ей спальне, где читала сонеты, пыталась общаться с друзьями и экс-бойфрендом Денисом по скайпу, но всех, точно нарочно, не было в сети.
- Завтра приедет медсестра - и снова поедешь в больницу, - сказала бабуля, без стука нарушив уединение внучки.
- Хоть отдохнёшь от меня, не так ли?! - крикнула Яна, пытаясь сдержать подступающие к горлу слёзы, и заперлась в ванне.
- Юная леди, ты ведёшь себя непозволительно. Впрочем, зная твоего отца, что говорить о манерах, - спокойно сказала Эльза.
Яна включила воду и, прислонившись спиной к кафелю, разрыдалась. "Вот так всегда. Так всегда. И зачем я здесь, с тобой, бабуля? Ты же никогда и не любила меня".
Стрельцову положили в больницу, потому что её диагноз не только подтвердился, но Густав Хольц, лечащий врач, сказал, что в ближайшие дни от лекарств возможно одно из двух: либо ухудшение, либо ремиссия.
Палата девушки была просторна, и солнце заглядывало в большие окна с раннего утра, до самого вечера озаряя каждый уголок и постель, стоящую возле стены.
Голый подоконник и телевизор, в котором не было ни одного канала на русском, вызывали у девушки раздражение.
... Она проснулась и чувствовала себя довольно неплохо, только вот есть не хотелось. Яна выпила сок и проглотила таблетки, читала и ходила из угла в угол до прихода медсестры, а потом внезапно у неё закружилась голова. Бросило в пот и скрутило в позыве рвоты. Первой в палату вошла бабушка, она-то и закричала, бросилась к внучке. Теряя сознание Яна, впервые увидела обеспокоенность на извечно невозмутимом лице Эльзы.
Бал, проведённый в честь Леди Осени и открытия королевского бархатного сезона, собрал всех придворных в тронном зале, который магическим образом, точно мыльный пузырь, увеличился в размерах. Листопад старался сохранять на лице бесстрастность и вымученную улыбку. Он танцевал только с королевой, отклонял все другие предложения потанцевать и после пятого танца, не нарушая приличий, покинул бал.
Мужчина устал и, едва раздевшись, лёг в постель. До рассвета оставалась всего пара часов. И вот снова крылатый ветер дул Листопаду в лицо, мол: "Просыпайся, соня, утро настало!" Мужчина оделся и заварил крепкий чай, затем умылся холодной водой - и подошёл к шкафу, выбирая привычную одежду. Отодвинул в сторону чёрный костюм и все остальные тёмные вещи, которые он смел носить, только пребывая в отпуске.