Со щитом и на щите - страница 20
Получив такую информацию, мама пригрозила: если хотя бы еще одну шишку домой привезу, не посмотрит, что я восьмиклассник…
Но все это впереди. А пока что я первый раз еду «зайцем»: рука в кармане, в потной ладони зажаты сорок семь копеек. В голове — горячая надежда: может, контролеров не будет, не зайдут они в наш вагон, минуют его. Другие хоть бы что: разговаривают, шутят, смеются. Я же каждый раз содрогаюсь, когда хлопают двери и кто-то заходит из тамбура. Будто бы и в самом деле заячью шкуру на себя напялил.
Вот оно!
— Граждане, приготовьте билеты!
Вижу: приближаются два контролера. А в противоположном конце — еще один. Широко расставил ноги, спиною дверь подпирает. Проскочить — нечего и думать.
— Ваш билет! Ваш билет!
Все ближе и ближе. Щелкают, как в сердце дырки пробивают.
— Ты чего трясешься? Безбилетник небось?
Сидящий напротив человек в засаленной спецовке сочувственно смотрит на меня. Возможно, сам когда-то вот так же дрожал.
— Сыпь, паренек, под лавку. Может, проскочишь.
Я, конечно, сейчас же полез. Натянул поглубже на уши кепку, учебники и тетради за пазуху — и, между ногами, навстречу контролерам. Только бы до другого конца вагона добраться, до той двери…
— Ваш билет! Ваш билет!
И вдруг перед глазами рука. Красная, огромная, словно лопата. Пальцами шевелит, движется прямо на меня. Прячусь от нее дальше, дальше, а она — хвать меня за плечо!
— Ага, еще один!
Изо всех сил упираюсь, судорожно вцепившись в чей-то сапог. Сапог от меня отбрыкивается, кто-то яростно кричит:
— Какой там черт ногу выкручивает?!
Но я не отпускаю, совсем ошалев от ужаса. Вопреки всему надеюсь удержаться под лавкой. Вдруг появляется еще одна рука, хватает за штаны. Р-раз! Меня так выдергивают, что обмотанная синей портянкой чья-то разутая нога только мелькнула перед глазами. Прижав к груди сапог, я вихрем вылетаю из-под лавки.
— Сапог… сапог украли!.. — звучит истошный голос, и в купе, в которое меня вытащили, вскакивает здоровенный дядька — одна нога босая, другая в сапоге.
Сюда сразу же набивается толпа любопытных.
— Что случилось, что там такое?
— Сапог украли! На ходу человека разули!
— Какой там сапог! «Зайца» поймали!
— А зачем он тогда с людей сапоги стягивает?
Возникает бурный спор: одни утверждают, что я самый обыкновенный «заяц», другие настаивают, что, конечно же, я вор. Контролеры, не обращая никакого внимания на шум и гам, ведут меня в соседний вагон и заталкивают в служебное отделение.
Тут полным-полно выловленных «зайцев». Одни хмурые, перепуганные, другие беззаботные, даже веселые, видно, что им это не впервой. Один из таких многоопытных сразу подсаживается ко мне:
— Курить есть?
— Не-е…
— Эх, посмолить бы с досады… Да ты не кисни: держись меня — не пропадешь.
Глаза у парня жуликоватые, лицо все в рябинках, а нос все время подергивается. Нагнулся ко мне поближе, поинтересовался:
— Ты живешь-то где?
Я ответил так, как есть.
— Надо же, ведь я совсем рядом! Слушай, сосед, давай рванем…
— Чего рвать-то?
— Бежим, дурень! Тебя-то как звать? Толька? Ты смотри, и меня ведь Толька звать!
Новый знакомый чем дальше, тем больше мне нравится. К тому же просыпается робкая надежда, что вдруг удастся как-нибудь спастись. «Ни за что больше «зайцем» не поеду, — истово сам себе даю клятву. — Только бы убежать!»
А поезд мчится и мчится вперед, оставляя за собой маленькие станции. Вот и нашу проскочили. Скоро узловая станция, где всех нас сдадут в милицию.
— Слышь, — шепчет приятель, — когда выводить будут, так ты первым не иди, а держись посрединке. Как дерну за рукав — сразу под вагон кидайся.
— А ну как поймают?
— Да они и ловить не будут: тогда все другие у них разбегутся. Ты слушай меня — дома ночевать будешь.
Вот и станция. Ревизоры выстроились у ступенек.
— А ну, выходи!
Я иду следом за новоявленным спасителем.
Только мы спустились на перрон, он дерг меня за рукав — и под вагон.
— Сю-р-р-р! Сур-р-р! Лови! Держи!
Мчусь за тезкой, только рельсы мелькают. Проскочили под одним эшелоном, другим… Скатились с насыпи в молодые сосенки — аж треск кругом пошел.
Ух, кажется, убежали!
Лежим, воздух ртом хватаем, никак отдышаться не можем.