Со щитом и на щите - страница 8

Мы секли для корма свиньям тыкву и свеклу, чистили хлев и курятник, рвали траву для кроликов. Только придешь, бывало, из школы, только раскроешь учебник, а Домна Даниловна тут как тут:

— Ребятушки, кто из вас поможет картошечку в погреб снести? А ну-ка, кто самый быстрый?

Я смотрю на Федьку, Федька — на меня. Нам обоим страх как не хочется ставить рекорды быстроты транспортировки картофеля. Но разве от Домны Даниловны отвертишься?

Восемь здоровенных мешков ожидают нас возле погреба. Даже Федька не может ни одного приподнять, как ни силится. Приходится переносить картошку ведрами.

— Чтоб они у нее посдыхали! — тихонько ругается Федька, имея в виду свиней.

Я ношу молча. Таскаю — аж чуб взмок! «Может, хоть поужинать даст досыта», — утешаю себя. Говорю об этом и Федьке.

— Как же, разевай рот пошире! — сердито отвечает Федька.

Наша хозяйка почему-то уверена, что сытый желудок и наука — вещи диаметрально противоположные. Возможно, это от убеждения, что знания, как и пища, помещаются в желудке; следовательно, чем меньше мы будем есть, тем больше места останется для знаний.

Об этом она нам, понятно, не говорит, но мы и сами догадываемся по тем мизерным, нищенским порциям, достающимся нам на завтрак, обед и ужин.

Вот Домна Даниловна разливает по тарелкам суп. Тарелки такие мелкие, что и ложку не утопишь, а она следит, как бы, упаси бог, не перелить.

— Ешьте, ребятушки, ешьте да поправляйтесь, — вздыхает она, растроганная собственной щедростью.

Вот кладет нам на тарелки по махонькому обжаренному кружочку:

— Мясо-то нынче кусается. Но мне для вас ничего не жаль.

То, что она называет котлетками, — с пятачок. Воробью раз клюнуть.

А тут затеяла пироги печь. Смачный запах сочится по комнатам, и мы с Федькой глотаем слюнки. Смотрю в учебник, а перед глазами вместо параллелепипеда — пирожок. Румяный, из сдобного теста и желтком сверху смазанный. Трясу головой, зажмуриваю глаза — не помогает, пирожок еще заманчивей становится!

Обалдело смотрю на Федьку, а он уже не в учебник, в раскрытые двери уставился. Ноздри у него ходуном ходят и в глазах хищные огоньки горят.

— Приеду домой, закажу пирогов напечь, — говорит он, не оборачиваясь. — Все сам поем!

Наконец, когда нам кажется, что дальше терпеть невозможно, к нам в комнатушку вплывает хозяйка. Ее круглое лицо лоснится, словно тоже смазанное желтком, в руке тарелка с двумя пирожками-крохотульками.

— А ну-ка, ребятушки, отведайте!..

Пожалуй, еще долго нам лакомиться бы ее пирожками, не выручи нас козел.

Городок, в котором мы учились и жили, был поистине козьим царством. Легионы коз бродили по улицам и переулкам, выщипывая траву и обрывая листья. Куда бы ты ни направился, обязательно натыкаешься на козу. Коз было тьма-тьмущая, а вот козлы наперечет. В нашем углу, например, не было ни одного. Но это и не удивительно: от козы молоко и козлята, а от козла какой толк?

Однако наша хозяйка рассудила иначе. Козы козами, но и без козла не обойтись. На нем тоже можно прибыль получить. И одним воскресным днем привела с базара красавца козла. С могучими рогами и холеной профессорской бородкой. Оставшись с нами наедине, он доверчиво приблизился к нам, и тут же Федька больно щелкнул его по носу.

От неожиданности, боли и обиды козел жалобно мекнул и отскочил было назад. Не мешкая, я схватил его за рога и начал выкручивать ему голову, стараясь повалить на землю.

Так состоялось наше первое знакомство.

Прошло совсем немного времени, как это миролюбивое, доверчивое существо превратилось в сущего дьявола. Стоило козлу заметить нас, как он сатанел: глаза его загорались адским огнем, хвост бешено крутился. Нагнув голову и выставив страшные острые рога, козел бросался в атаку. Казалось, он теперь только и жил жаждой мести, подстерегая нас на каждом шагу. Стоило мне или Федьке выйти утром на крыльцо, козел мгновенно, точно из-под земли, появлялся. С разгона стукался лбом в крыльцо так, что доски трещали.

Отныне мы с Федькой передвигались по двору пробежками. Со всех ног мчались к калитке, ощущая спиной нацеленные острые рога, а возвращаясь из школы, летели как сумасшедшие к крыльцу, спасаясь от обезумевшего животного. Не раз и по земле катились, сбитые мощным ударом.