Со служебного входа - страница 18
На табло видно, как прибывают, идут по светлому пунктиру поезда из Петушков, Серпухова, из более близких станций этих двух направлений. Электрички опаздывают редко. Даже несколько минут задержки - событие, которое настораживает всех и здесь, в поездной диспетчерской, и в диспетчерской отделения железной дороги. Там на «графике исполненного движения» прочерчены нити и зигзаги электричек, но ни красным, ни зеленым карандашом их обычно не обводят. Туда с промежуточных пунктов даже не сообщают о движении пригородного электропоезда, приучив уже москвичей и жителей Подмосковья к великой точности, измеряемой минутами. Отмечается только прибытие и отправление. В каких областях обслуживания можно найти подобное, кроме метро?
Но когда из-за опозданий поездов, идущих издалека и потерявших темп, нарушается движение пригородных вагонов и в отделении дороги, и здесь, в поездной диспетчерской, положение исправляется быстро. Причем всегда лучше, когда ответственные, мгновенно обдуманные решения принимает один опытный человек. А к пульту других людей не пускают. Туда вообще не приходят поговорить о том о сем, туда не звонят по личным делам - это святая святых станции.
По телефону, по прямой связи, по радио обращаются только по делу - кратко, без лишнего слова. Секунда невнимания может грозить серьезными неполадками.
Казалось бы, с поездом из Тбилиси было все хорошо. Лидия Николаевна включила систему выходных стрелок на табло, осветила белый пунктир, ведущий налево, дала зеленый свет - это она руководит светофором. Сейчас, с секунды на секунду, должны погаснуть три красные черточки, показывающие, что состав стоит правильно, и белый пунктир частями будет уступать место красному. Но этого не происходит. Табло показывает, что поезд с места тронулся, но, судя по всему, остановился. Причина всегда одна и та же: кто-то из опаздывающих закинул на площадку вагона свои вещи, а сам сесть не успел - открыли стоп-кран, сорвав с него пломбу. Виновниками чаще всего бывают провожающие. Слишком долго или слишком шумно прощаясь, они не расслышали предупреждения по радио, поданного за пять минут до отхода поезда. Испуг, беготня - и кто-то слишком решительный берется за стоп-кран.
И для пассажира и для беспечного провожающего такое маленькое происшествие оканчивается вполне благополучно, иногда даже поднимает настроение. Недоволен, сердится только диспетчер. Две-три минуты заминки могут разом осложнить всю обстановку: задержать следующий поезд, который помешает отправлению или прибытию идущего за ним. За короткое время образуется снежный ком неприятностей, разбить который не так-то просто. Особенно если это случается в вечерние часы пик, когда поспешно и согласованно в обоих направлениях отправляются мигом наполняющиеся пригородные поезда, когда с коротким интервалом отходят на юг дальние поезда, когда Москва-техническая то и дело спрашивает: «Такой-то поезд возьмете?»
На Москву-Пассажирскую товарные поезда, конечно, не приходят. Но иногда вместе с пассажирскими вагонами к платформе подкатывают белые цистерны и ледники. Это прибыли молоко и ягоды, они портятся быстро, и к медленным товарным составам их прицеплять нельзя - только к пассажирским вагонам, которые имеют предпочтение перед другими. Еще не все пассажиры выгрузились с вещами, а в диспетчерской уже вызвали маневровый электровоз: цистерна без задержки попадает на молочный завод, ягоды - на склады торговых организаций.
Все необозримое пространство Москвы-Пассажирской, с ее нескончаемыми вагонами, платформами, путями, даже внутренние помещения вокзала можно видеть из одного места, но не все сразу: из дикторской. Она находится на третьем этаже, где пассажиров не бывает - там висит табличка: «Служебный вход». К ней идут по узкому балкону, который в высоте огромного зала едва виден.
В дикторской есть телевизор, а в залах, на платформах, над проходами - телевизионные камеры, которые кажутся неподвижными. На самом деле их можно привести в движение, и если делать это не спеша, из дикторской откроется прекрасная панорама вокзала.