Со служебного входа - страница 8

Поговаривали, однако, что все эти цифры - сплошная выдумка, и только не понимали, как министерству удается ладить с газетами и заставлять их преуменьшать сообщения о жертвах. Вся печальная статистика была шита белыми нитками, поскольку из официальных документов, тоже уменьшенных, было известно, что одних столкновений случилось 167. Что же получается, что одних раненых, если говорить только о них, при этом было всего двое, поскольку 101 повредился «по собственной неосторожности»? Но еще 417 раз вагоны сходили с рельсов. Выходит, что никто при этом вообще не пострадал, а ведь был в том же году случай, когда вагон завалился набок.

Ко времени окончания строительства Курского вокзала управление Московско-Курско-Нижегородско-Муромской дороги обосновалось в Москве - руководить из Петербурга было несподручно. Весть о переезде в Москву встретили с любопытством. К важному железнодорожному начальству относились с интересом, каждого знали по фамилии и должности (они были шишки поважнее, чем «отцы города», восседавшие в городской управе): начальник дороги действительный статский советник инженер В. А. Добровольский, его помощник, что означало заместитель Я. М. Шайкевич, знали каждого члена совета управления.

Городская управа не в силах была сносить железнодорожной заносчивости и вредила в чем могла. Несмотря на то что дорога стала государственной и вправе была обращаться по всякому поводу к самому царю, миновать городскую управу она не могла. Хоть по пустякам, а надо было ей испрашивать разрешения в управе.

Совет управления дороги постановил строить возле нового вокзала здание для начальника станции Москва-первая, но не так-то просто оказалось начать, несмотря на то, что с деньгами затруднений не было: потребовалось разрешение управы. Совет управления обратился к ней с прошением и напечатал его на пишущей машинке. То была дерзость и заносчивость - в Москве тогда появились первые пишущие машинки, которые казались чудом техники. Они сулили переворот - приходил конец профессии переписчика, который старательно и долго выводил набело то, что другие писали поспешно. Поскольку переписчиками были только мужчины (считалось, что женщины с их нежным и слабым характером не могут писать твердо), за машинку с молоточком, увенчанным буковкой, сели тоже мужчины. Совет управления раньше других выписал пишущую машинку из Германии, а в городской управе никакой техники тогда не было, и принесенный курьером напечатанный текст пошел по рукам, из кабинета в кабинет, вызывая восхищение и зависть.

Обидевшись, Московская городская управа ответила отказом, естественно написанным от руки. Архив сохранил все бумажки, которые предшествовали окончательному варианту, написанному первоклассным переписчиком. Управа сочиняла ответ старательно, думая над каждым словом, - надо было ответить достойно. На черновиках - следы участия нескольких человек, слова уточнялись, текст становился суровее.

Железной дороге ответили, что с самого начала было решено: земле перед станцией «не должно давать иного назначения без ведома Московского городского общественного управления». Общественное управление напомнило, что «при выборе места для постройки станции Московская городская управа изъявила свое согласие на выбор места с тем, чтобы площадь перед вокзалом была занята сквером». Короче говоря, дом для начальника строить не разрешили.

Вызванное заносчивостью запрещение неожиданно Послужило интересам пассажиров. Вокзал, построенный широко, просторно, с каждым годом становился все многолюднее. Летними вечерами, когда там было душно, многие выходили в сквер подышать, посидеть под деревьями. Полиция, однако, следила, чтобы не было подозрительных лиц, которые ехать не едут, а среди «чистой публики» толкутся.

К началу первой мировой войны вокзал и совсем оказался переполненным. Когда-то поезд состоял всего из трех вагонов, и суетливый паровозик, несоразмерно быстро двигавший огромными колесами, выглядел нелепо. Теперь ходили составы из шести-семи вагонов, намного больше стало ближних местных поездов. В 1913 году действовало 15 - 25 пар поездов в сутки: приходит и уходит - значит, пара. Москвичи привыкли приезжать к поезду пораньше - боялись опоздать, старались захватить места поудобнее, у окошка, а узлы и чемоданы поместить поближе. И поэтому вокзал всегда казался переполненным, а к тому времени, когда началась первая мировая война и на фронт повезли войска, и вовсе негде было сесть, поскольку многие даже спали на лавках: пассажирских поездов стало меньше и отходили они с опозданием.