Собачий спецназ в действии - страница 4

– Как же ему разрешение на оружие выдали?

– Он отличный охотник, его большие начальники знают, ну что вам рассказывать. Участковый утверждает, когда ему жена сообщила, что муж уходит в запой, он коробку патронов у того изъял.

– Значит, не все нашел. А сын его где?

– К счастью, у дружка засиделся, cейчас к отцу пытается пробраться, наши его не пускают.

– Парню сколько лет?

– Подросток, лет четырнадцать.

– И, наверное, отец его брал с собой на охоту.

– Черт, как же сразу не догадался, я мигом.

Комаров отсутствовал минут пятнадцать.

– Анна Сергеевна, вы были правы. Мальчишка стащил у отца десять патронов, пять – на что-то обменял, остальные спрятал, но видно не очень хорошо. При нас Колпаков стрелял трижды, сколько было выстрелов до этого, точно не знаем. Очевидцы путаются. Одни говорят, один раз, другие – что два. Значит, у него остались патроны.

– Что с женой, выяснили?

– Нет, квартира ее матери заперта, и соседи ничего не знают.

– Как я понимаю, Крыся должна проникнуть внутрь и выяснить, один хозяин или нет. Какие предложения?

– Во входной двери есть небольшое отверстие для кошки, хозяин его сделал, чтобы она беспрепятственно гуляла. Крыся может через него войти. Но беда в том, что кошка – большая разбойница. На нее все соседи жалуются, на кур охотится, своих собратьев на деревья загоняет, даже собаки ее побаиваются. Как бы Крыся не пострадала.

– Да, Крысенька у нас драться не умеет. Ну что ж, будем, майор, привлекать тяжелую артиллерию. Скажите своим ребятам, чтобы пока ничего не предпринимали, вели переговоры, и заводите машину.

Анна Сергеевна набрала телефон подруги.

– Гелечка, мы с Крысей участвуем в полицейской операции, но без твоей помощи не обойдемся. Сажай Арни в корзину и, чтоб через десять минут стояла на улице, мы тебя на машине подхватим. Да, и одень что- нибудь попроще. Что будешь делать? По огороду ползать, как настоящий разведчик. Все подробности по дороге.

Увидев подругу, Истомина с трудом сдержалась. На той были старые тренировочные штаны, кургузая курточка и, как всегда, шляпка, по-боевому сдвинутая на бок.

– Борис, вы только не смейтесь, – пробормотала она.

– Здравствуйте, господин офицер, меня зовут Гелена Казимировна Новицкая, к выполнению ответственного задания готова.

У Комарова хватило сил только на то, чтобы молча кивнуть.

Анна Сергеевна пересилила себя, сделала глубокий вдох и сказала.

– Геля, Крысе необходимо проникнуть в дом, где засел алкаш с ружьем. Твой Арни должен ей в этом помочь. То есть выманить оттуда драчливую кошку, чтобы освободить вход для нашей девочки.

– А если она его поранит?

– У твоего котяры такая шерсть, что до его толстого пуза она не достанет, а если и поцарапает морду, не страшно, мужчину шрамы только украшают.

– Анечка, я опасаюсь за Арни.

– Геля, не позорь меня перед майором. Борис, нам придется выйти из машины, чтобы подойти к дому и показать Крысе вход. А ты, девочка, топаешь следом за котом, и постарайся быть неприметной. Заскакиваешь внутрь, оббегаешь все помещения, выясняешь, кто там есть и назад. Жалко, что ты не видела патронов, а то бы их сосчитала. Поняла? Когда все узнаешь, выходишь к калитке, я тебя там буду ждать. Борис, как только выпустим кота, пусть ваши ребята начнут зевак разгонять.

– Я все понял, – ответил Комаров, с ужасом думая о том, в какую авантюру он ввязался. Не дай Бог, на работе узнают, засмеют, но отступать уже поздно.

Пока оперативники уговаривали всех разойтись, он наблюдал за происходящим. Кот неторопливо вошел через открытую калитку во двор, за ним быстро прошмыгнула Крыся и скрылась за кустами.

– Ишь ты, грамотно маскируется, – хмыкнул Борис.

На крыльце дома Арни мяукнул, из нижнего отверстия двери показалась кошачья морда, которая зашипела, но быстро умолкла. Пушистая белая лапа погладила рыжий нос, и Комаров услышал довольное мурлыканье. Затем Арни отступил, кошка вылезла и, они, не спеша, удалились за угол. Проникновения Крыси в дом никто не заметил, если кто и наблюдал за двором, то все внимание было приковано к роскошному белому коту.

– Ничего себе, ребята работают, – уже ни о чем не жалея, подумал майор.