Собачья площадка - страница 28

Он оделся, затолкал упирающуюся Зиру в спальню к проснувшейся жене и выскочил в коридор. Схватил с пола плащ и под аккомпанемент захлебывающегося лая собаки, душераздирающих криков разъяренной Юлдус и звонких голосов разбуженных девочек покинул квартиру…

— Рахимыч, кончай спать, котел взорвется. — Кто-то засмеялся, явно довольный своею шуткой.

— Кто рано смеется, тому Аллах весь день не нальет, — испугал подошедшего повар.

— А мне Боженька наливает, салям алейкум.

— Вижу, что уже налил, алейкум асалям.

— Да, это нам с Витьком Тофик из второго ряда налил, — не то оправдываясь, не то хвастаясь, сообщил подошедший. — Мы ему коробки разгружали… Слушай, со шпротами покидали и заставили налить, а потом с сардинами покидали и тоже заставили налить, а потом пару мешков, тяжелые падлы поутру-то, с сахаром покидали и говорим, Тофик, ты нам ещё по…

— Василий, хватит слов, — прервал Рахимыч оратора.

— Да, Вася, так пойдем — не в поэты попадем, а в зоопарк… Ты бы подстригся, что ли, — добавил он, увидев затылок приятеля.

— А меня таким бабы больше любят, — заржал Василий и полез в огромную клетчатую сумку, которыми пользуются челноки. — Забирай посуду, а то у нас с Витьком переговоры.

— Давай и отваливай, мне мясо пора закладывать.

— Ну, в общем, так. Вот тарелки, ложки и стаканы. Всех по сто, все за сто и нам с Витьком по сто, — заржал опять Василий, выразительно щелкнув пальцами по горлу.

— Вот тебе сто за все, на все и про все.

— Рахимыч, ты че? А доставка? А посреднические?

— С продавца возьмешь, иди, а то на переговоры опоздаешь, — резко ответил Сардор и отвернулся.

— Нет, правда, ты сегодня чудной какой-то, — не унимался Василий.

Куски мяса с шипением окунулись в раскаленное масло, которое клокотало, подобно камчатским гейзерам, обжаривая свою добычу. Спустя некоторое время та же участь постигла лук с морковью, затем все перемешалось, и из котла начал исходить ни с чем не сравнимый аромат. Сардор убавил огонь и опять задремал, глубоко вдыхая запахи своего детища, знакомые с раннего детства.

Работа на рынке поначалу очень смущала Сардора. Он не был готов заниматься этим делом на глазах десятков совершенно посторонних людей, стеснялся их. Каждый узбек знает, как приготовить плов, многие из них могут делать это хорошо, но чтобы делать по-настоящему, нужна не только практика, но и школа. А учителем у Сардора был сам Негмат-ака, двоюродный дядька по материнской линии. Дядька пристроил его к себе в кулинарное училище, где учил готовить плов будущих поваров. Младший преклонялся перед старшим за то, что тот нормальный и понимающий мужик, и ещё за то, что Негмат-ака был уважаемый человек, которого знал весь город. Ни одно общегородское событие, будь то приезд почетного гостя или свадьба в семье очень уважаемого человека, большой праздник или негласная тусовка городских властей, не обходилось без участия Негмата-ака. В родном городе не было равных в искусстве плововарения. Да, это он любил и умел, а ещё он любил выпить и умел не трепаться. Со временем они стали больше чем родственниками — стали друзьями. Старший научил младшего всему, что умел, и приучил ко всему, что любил. Теперь их везде видели вместе, и если Сардор замещал у казана мастера, то это означало, что друг и наставник уже готов… Со временем эти замены становились все чаще и чаще, а недовольство хозяев все меньше и меньше, потому как на смену одному таланту пришел другой.

— Дядя Сардор… — отвлекли его от воспоминаний.

Сардор посмотрел на парня:

— Что надо?

— Вещица одна есть. Может, возьмешь? Жене… Иль Наталье.

Сардор молчал. Он не любил рыночных хмырей, но место не выбирают, в нем оказываются. Сардор оказался на рынке. Терпи. Алкашам иногда ссужал, сам не без греха, а вот ворованное не брал никогда. А уж отличить пропиваемое из семьи от ворованного умел, ничего не скажешь. Этот павловопосадский платок был явно ворованный, а когда Витек, истолковав паузу по-своему, вытащил из пакета маленькую концертную сумочку, все окончательно встало на свои места.

— Ты че! — завопил Витек, — отступая. Сардор зачерпнул кипящего масла и поднес к лицу Витька.