Собиратель чемоданов - страница 24

— Нет, не досказал.

— Правильно. Конца пока что нет. Может, ты что-нибудь посоветуешь? Кстати, мы могли бы даже вместе написать какую-нибудь вещь. Ты, надеюсь, писать умеешь?

— Конечно.

— Отлично! Я буду говорить, а ты записывать.

— А разве ты сам не можешь записывать?

Упендра не ответил, потому что как раз в это время на него напала зевота.

— Ты что, не выспался? — спросил Чемодаса, — Может, я тебя раньше времени разбудил?

— А как ты думал! — сказал Упендра. — Теперь у меня весь день будет плохое настроение. Для писателя самое главное — это хорошо выспаться, и пока ты этого не поймешь, даже не знаю, как с тобой и быть. Ведь ты, небось, как пришел вчера домой, так сразу спать и завалился. Разве не так?

— Так, — признался Чемодаса.

— То-то же. А я до семи утра сочинял.

— Не может быть! Сейчас только половина седьмого.

— Вот видишь! А я еще и не ложился.

8. С этими словами Упендра налил себе второй стакан.

— Да, чувствую, мне сегодня лучше из дому не выходить, — сказал он, озабоченно покачав головой. — Если выйду, обязательно схвачу простуду. Я свой организм знаю: стоит постоять на сквозняке — и простуда обеспечена. А ты как думаешь: идти или не идти?

— Движение — лучшее лечение, — автоматически произнес Чемодаса.

Именно такой плакат, с изображением прыгуна с шестом в виде градусника, висел над его рабочим местом. Вдогонку за прыгуном бежали перепуганная нянечка с ложкой и микстурой и доктор Справкин с развевающейся бородой, очками на затылке и в распахнутом халате, из карманов которого пачками вываливались лекарства и рецепты.

Чемодасе стало стыдно, что он говорит такими шаблонными фразами, он стал напряженно думать, как бы сказать то же самое, но своими словами. Однако Упендра не только над ним не посмеялся, но даже одобрил его суждение.

— Правильно, — сказал он. — Именно так и надо писать для молодежи: коротко, ясно и, желательно, в рифму — чтобы сразу запоминалось. И обязательно иллюстировать! Лично я бы это знаешь как изобразил? Представь себе прыгуна с шестом, только вместо шеста — гигантский термометр. И вот он уже разбежался, прыгнул и взлетел на высоту. А вдогонку бегут медсестра и доктор Справкин. У медсестры в руках огромный шприц с лекарством, а доктор Справкин держит за бороду собственный логос: лицо вверх тормашками и перекошено, рот открыт, как будто что-то кричит, волосы дыбом и очки вот-вот свалятся! А череп на бегу приоткрылся, и из него вываливаются разные рецепты, справки, лекарства. Видно, доктор полез за рецептом, а больной в это время от него сбежал, поскольку в лечении не нуждается. Зачем ему уколы, если для него самое лучшее лечение — это движение? Вот скажи: если бы у тебя на работе висел такой плакат, запомнил бы ты его?

— Еще бы. — сказал Чемодаса.

— Вот видишь. Я, когда работал с молодежью, именно так и писал. Всегда кратко, динамично, остроумно и с изюминкой! И художникам спуску не давал. Меня, конечно, считали тираном, но зато я всегда добивался нужного образа. Кстати, наверняка я не ошибусь, если то, что ты процитировал, — это один из моих старых текстов. Хотя, возможно, что и не мой. Возможно, это какой-нибудь плагиат. Ведь у меня очень многое украдено. Изменят одно слово — и уже выдают за свое. А чаще всего даже ничего и не меняют. Картинку другую пририсуют — и все. Не могу же я только тем и заниматься, что ходить по улицам и разглядывать плакаты, как бы чего у меня не позаимствовали. Да пускай заимствуют, мне не жалко! Мне легче новое придумать.

9. Он занялся своим чаем, и Чемодаса решил, что наступил подходящий момент, чтобы начать серьезный разговор.

— Между прочим, все чемоданные жители о тебе беспокоятся, — сообщил он.

Упендра поморщился и поставил стакан.

— Скажи, могу я, как старший, дать тебе совет? — спросил он.

— Смотря какой.

— Никогда не говори за едой о чемоданных жителях.

— О чем же тогда говорить? — опешил Чемодаса.

— О чем угодно. Есть ряд нейтральных тем, от которых не портится аппетит. Например, погода.

«Какой смысл в чемоданах говорить о погоде?» — подумал Чемодаса, но вслух этого не сказал, чтобы снова не испортить Упендре аппетит.