Соблазн двойной, без сахара [СИ] - страница 8

– Потому что мы неправильно начали. На сто процентов уверен, что ты эту речевку со вчерашнего дня придумывала. А значит, обиделась. А раз обиделась – значит, есть что мне сказать. Зачем злиться, если можно поговорить? В неформальной обстановке как выскажешь мне все накипевшее – и сразу полегчает. Корпоративный дух и все такое.

Я только ресницами хлопала, не представляя, как еще можно реагировать. У него очень открытая улыбка, красивое лицо – и он прекрасно об этом осведомлен. Потому и ведет себя так, словно никогда слова «нет» не слышал. Но и говорил такое, чего я не ожидала от него услышать:

– Хочу просто пообедать. Можно, я приглашу тебя составить компанию? Чтобы завтра утром в офисе ты меня встречала не заготовленными тирадами, а самым обычным «Здравствуйте».

Ему будто бы действительно было важно услышать мое мнение. Я неуверенно кивнула, потому что на такую искреннюю просьбу надо было бы придумывать стоящую причину для отказа.

Ресторан, действительно, оказался поблизости. Константин Сергеевич словно отвлекал меня от напряжения, почти постоянно что-то рассказывая:

– Мы с Андреем часто здесь обедаем. Он сейчас, наверное, злится, что его не позвали. Кстати, а почему мы его не позвали? А, точно! Тогда бы ты смущалась еще сильнее. А нам же аппетит нужен, а не напряжение.

Официант поприветствовал его по имени-отчеству, и Константин Сергеевич показал мне на столик возле стены. Ну, бизнес-ланч так бизнес-ланч. Вроде бы никакой катастрофы. Интересно, мне кусок-то в горло полезет?

Подали довольно быстро, я и за эти пять минут не знала, куда деть глаза. Затем Константин Сергеевич спросил неожиданно серьезно:

– А вот теперь говори – выскажись. Обещаю, что не припомню.

Я собиралась с духом, делая вид, что слишком сильно увлечена рагу. Блюда в самом деле были вкусными – притворяться не пришлось. Зато я использовала это время, чтобы тщательно обдумать ответ. Подняла глаза, но не смогла долго смотреть прямо. Подхватила салфетку и затеребила ее в пальцах.

– Во-первых, – начала осторожно, – я хочу сказать, что мне очень нужна эта работа. Потому конфликтовать с кем-то, включая вас, я не намерена.

– Мы и не будем конфликтовать. С чего ты взяла?

– С того, как вы иногда… давите. Я понимаю, что могу вас чем-то раздражать, но я не делаю это специально. И любое замечание готова выслушать и принять. При условии, что оно не будет похоже на издевку.

– Ошибаешься, Анют. Ты меня совсем не раздражаешь.

Я мельком глянула на него – едва заметная улыбка и сосредоточенный взгляд.

– Но моя одежда…

– А, да. Одежда раздражает. Не ты. Ты без одежды вообще бы не… о чем это я? – он сам же усмехнулся. Наверное, шутит по инерции. Это сорт людей такой.

Но я решила, что корчить из себя королеву неуместно, потому тоже сделала шаг навстречу:

– Обещаю, что постараюсь пересмотреть стиль. Со временем. Это все, вопрос исчерпан?

Поскольку пауза затянулась, я снова посмотрела на его лицо. А он будто бы именно этого и ждал:

– Итак, я понял две важные вещи: тебе очень нужна эта работа, и ты стеснена в средствах. Все правильно?

Мои щеки снова начали пылать.

– Нет-нет, посмотри на меня, – он вдруг тронул пальцами мой подбородок, вынуждая поднять лицо. И тотчас убрал руку. – Это будет большой наглостью с моей стороны, если я буду использовать эту информацию в своих интересах?

– Как использовать? Каких еще интересах?

– Пока не определился. Да не бойся ты меня так! Твоя стеснительность порождает в мужчинах желание бить себя кулаками в грудь и орать, что убил мамонта. Шикарное оружие. Но не злоупотребляй.

– О чем вы? – я начала злиться от непонимания.

Но Константин Сергеевич приподнял обе ладони вверх:

– Стоп, опять не туда свернули. И, Анют, можешь звать меня по имени, пока не в офисе. Серьезно.

– Вряд ли я смогу. Вы хоть и не мой босс, но все же босс. А я подчиненная.

Он наконец-то перестал прожигать меня взглядом, откинулся на спинку стула и потянул за воротник рубашки, как будто ему было жарко.

– Ох, Анют. Эта твоя покорность подчиненной уж точно не облегчает мне задачу. Все, сменим тему. Можешь и меня спросить о чем угодно, чтобы в тишине не сидеть.