Собрание палийских джатак - страница 36

Ты слух наш усладил своим напевом чудным!

И шея хороша с отливом изумрудным!

И длинный яркий хвост, как веер, распушился!

Но ты пустился в пляс – и словно обнажился!

И царь-селезень сказал, что выдаст дочь за своего племянника, молодого селезня. Павлин же, устыдясь, полетел прочь".

Учитель повторил: "О монахи! Не только ныне ведь этот бхиккху утратил всякий стыд, он утерял сокровище Веры, а прежде он точно так же утратил невесту-сокровище!"

Окончив это наставление в дхамме, Учитель разъяснил джатаку, связав перерождения: "Многоимущий был тогда павлином, сам же я – царём-селезнем".

 Sutta pitaka. Khuddaka nikāya. Jātaka. Eka-Nipata. 33 Sammodamana-Jataka.

Перевод с пали Б.А. Захарьина.

Со слов: "Согласно действуя..." – Учитель – он жил тогда в бамбуковой роще близ Капилаваттху – начал свой рассказ о ссоре, происшедшей из-за головного убора. (Подробности содержатся в джатаке о Кунале). Учитель сказал своим приверженцам: "Знайте же, о великосильные, что ссоры между близкими недопустимы. Было ведь уже раньше так, что животные одолели своих врагов, но потерпели поражение, лишь только рассорились". И, уступая просьбам своих высокородных учеников. Учитель поведал им о прошлом.

"Во времена былые, когда царём Бенареса был Брахмадатта, бодхисаттва воплотился в облике перепела. Когда он подрос, то сделался вожаком стаи из многих тысяч перепелов. Жили они все в лесу. И был там один охотник за перепелами. Он часто приходил к месту, где обитали перепелы, подманивал птиц и, дождавшись, когда они все соберутся в одном месте, накидывал на них сеть, потом затягивал её с краёв, сбивал попавшихся перепелов в середину, складывал птиц в корзину и шёл домой. На деньги, которые выручал от продажи перепелов, он кормился сам и содержал своё семейство. И вот однажды бодхисаттва обратился к перепелам с такой речью: "Этот птицелов наносит нам, братья, страшный урон, но я придумал средство, благодаря которому он не сможет нас более ловить. Вот это средство: как только птицелов накинет на вас свою сеть, пусть каждый просунет голову в ближайшую к нему ячейку сети. И затем вы все разом поднимайтесь и летите подальше. Опустясь на какой-нибудь терновый куст, вылезайте из своих ячеек и разлетайтесь". "Да будет так!" – откликнулись все перепелы на призыв своего вожака.

На другой день, когда птицелов набросил на стаю перепелов свою сеть, птицы в точности последовали совету бодхисаттвы: улетев вместе с сетью, они опустились с нею на терновый куст, вылезли из своих ячеек и разлетелись. Пока птицелов выпутывал свою сеть из колючего кустарника, наступил вечер, и пришлось ему вернуться домой с пустыми руками.

На третий день и в последующие дни перепелы поступали точно так же; птицелов до самого захода солнца занимался выпутыванием сети и, не поймав ни одного перепела, с пустыми руками возвращался домой.

И вот как-то жена птицелова стала в гневе ему выговаривать: "Изо дня в день ты возвращаешься с пустыми руками. Уж нет ли у тебя другого места, куда ты относишь всю свою добычу?" Птицелов отвечал ей: "Нет у меня, милая, никакого иного места. Беда в том, что перепелы теперь действуют заодно. Лишь только я накидываю на них сеть, как они взвиваются вместе с нею, а потом запутывают сеть в терновом кусте. Но ведь не всегда же они будут жить в согласии. Не тревожься: в конце концов они все перессорятся и окажутся у меня в руках. Тогда-то я сумею вызвать радостную улыбку на твоём лице". И птицелов спел жене гатху:

Согласно действуя, уносят птицы сеть,

Но лишь рассорятся – все будут в ней висеть!

Прошло совсем немного времени, и вот как-то раз один перепел, опускаясь на пастбище, нечаянно задел на лету голову своего товарища. Тот разъярился и закричал: "Как ты посмел задеть мою голову?" Как ни успокаивал его первый, говоря: "Я задел тебя неумышленно, не сердись", – второй продолжал гневаться. Оба они принялись ссориться, дразня друг друга: "Уж не кто иной, как ты, верно, и поднимал сеть". Слушая их перебранку, бодхисаттва помыслил: "Там, где завёлся разлад, не жди никакого спокойствия: оба перепела теперь не станут поднимать сеть, а от этого грядёт нам великий урон, ибо птицелов начеку. Не могу я здесь больше находиться". И вместе со своей свитой бодхисаттва перебрался в другое место.