Собрание сочинений. Т. 5. Буря. Рассказы - страница 14

Итак, мысли Чунды естественно обратились к Эмилии Руткасте.

«С ней не пропадешь», — решил он и, не откладывая дела в долгий ящик, в тот же вечер постучал к вдове. Она сама открыла дверь и, увидев, кто пришел, чуть-чуть покраснела.

— А, вы ко мне, господин Чунда?

— Да, зашел вот. Мне хочется переговорить с вами по очень важному вопросу. Не помешал? Вы, может быть, не располагаете временем?

— Отчего не располагаю? — Эмилия Руткасте улыбнулась в доказательство полной готовности принять гостя. Она была довольно миленькая женщина, несмотря на излишнюю полноту. — Заходите, пожалуйста. Я одна.

— Благодарю вас, — звучным голосом ответил Чунда и последовал за Эмилией в ее апартаменты, которые были точь-в-точь так же набиты вещами и мебелью, как и расположенная этажом выше квартира Чунды.

— Что же это за важный вопрос? — спросила хозяйка, когда гость сел на предложенный ему стул.

Чунда ответил не сразу. Он ястребиным взглядом окидывал каждую вещь и тут же мысленно оценивал ее по спекулятивным ценам. Одни только старинные столовые часы должны были стоить громадных денег. «А гарнитур какой, секретер красного дерева с фарфоровыми фигурками, а хрусталь!.. Не иначе как в начале войны собрано. Не может быть, чтобы мясник или сама вдова приобрели за полную цену. Да, эта женщина знает, что такое жизнь», — с удовольствием подумал Чунда, затем повернулся к Эмилии, поглядел на нее долгим, несколько осоловелым взглядом и, наконец, произнес:

— Плохо мне, товарищ Руткасте.

— В каком смысле, господин Чунда? Не удается на работу устроиться?

Он презрительно скривил губы.

— На работу хоть сейчас возьмут, на самую ответственную. Но разве работа — это все? Человек ведь не для того только живет, чтобы работать. Он хочет личных переживаний, хочет счастья… у него, между прочим, имеется сердце. А у меня с сердцем не все в порядке.

— А вы не советовались с врачами? — Эмилия Руткасте сделала вид, что не поняла намека Чунды. — Многие средства помогают… если болезнь не очень запущена.

— Помочь мне может только одно средство. Это — вы! — воскликнул Чунда, глядя ей прямо в глаза.

— Я? — она пожала плечами и засмеялась. — Непонятно, о чем вы говорите, объясните хоть…

— Тогда я должен объясниться вам в любви.

— Ах, вы вот о чем!.. Интересно.

— Надеюсь, вы не станете смеяться над моими чувствами, если мы даже не придем к соглашению.

— Боже сохрани, как можно смеяться над такими святыми вещами!

Убедившись, что Эмилия действительно готова принять его слова всерьез, Чунда познакомил ее со своими соображениями.

— Мы с вами оба вдовцы, оба одинокие. Вы потеряли мужа, я — жену. Вы бьетесь со своим торговым предприятием, а я не знаю, к чему приложить свой опыт и инициативу. Вам поневоле приходится обращаться за услугами к чужим людям! Ведь не можете же вы выезжать в деревню для закупки мяса и прочих сельскохозяйственных продуктов. Кто же тогда будет торговать в мясной? А чужой человек никогда не заменит своего. Он думает только, как бы побольше урвать для себя. Другое дело, если у вас будет муж — муж со знакомствами среди шоферов и заведующих гаражами; получится совсем иная картина: он — разъезжает по волостям и закупает все, что можно достать у крестьян, вы — торгуете, и вся прибыль остается в семье.

— Ах, сущую правду говорите, — развздыхалась Эмилия. — Был бы муж…

— Дальше. Кто же запрещает нам пожениться, если это нам выгодно и если имеется в наличии любовь?

— Запрещать — кто же запретит, но вы очень уж скоро… мы ведь несколько дней как познакомились.

— Это самый верный брак, когда любовь разгорается при первом взгляде.

— Вы так думаете?

— Милая Эмилия, это я точно знаю…

Немного подумав, Эмилия заговорила будничным тоном:

— А как же быть с другой квартирой? Главное, и у вас она такая завидная. Одной семье не разрешат иметь два таких вонунга[2].

— Ну, так что же? Через несколько месяцев, когда в Риге с жилищным вопросом станет похуже, мне за нее дадут порядочные деньги. А жить можно и без регистрации в загсе, хотя бы несколько месяцев, пока подымутся в цене квартиры, — это убытка делу не принесет.

— Напротив, одну пользу, — согласилась Эмилия. — Если что случится, легче будет вывернуться. И потом у нас получится вроде обручения. Поживем с полгода как жених с невестой, лучше узнаем друг друга, как полагается у порядочных людей, а потом, если сойдемся характерами, отпразднуем свадьбу.