Собрание сочинений в 5 томах. Том 2 - страница 45

— Виктор Игнатьич! И чего ты здесь, как бирюк, бродишь? — не поздоровавшись, гневно сказал он. — Я тебя весь день разыскиваю, «Москвича» загонял…

— Да что с вами, Стефан Петрович! На вас и лица нету.

— Как нету? А куда ж оно делось? — Рагулин болезненно усмехнулся и потер ладонями щеки, поросшие щетиной и покрытые пылью. — Ты на мое обличье не гляди, а зараз же лезай в машину.

— Да что случилось?

— А то самое и случилось! — сердито ответил Рагулин. — Ты обучал того старого дурня, а теперь и держи за него ответ. Наобучал на мою голову!

— Стефан Петрович, толком скажите: в чем же дело?

— В Прохоре загвоздка! — крикнул Рагулин. — Понимаешь, в Прохоре!.. Должно быть, дюже ты его переучил на мое горе… Едем зараз же, пока он там все электричество не перепортил…

Виктор больше не стал расспрашивать и залез в машину: он был даже рад случаю, что до дождя приедет в Усть-Невинскую. С ним рядом уселся и Рагулин.

— Корней, — сказал Рагулин шоферу, — припади к рулю, чтобы вмиг мы были на току.

Корней, мужчина крепкого телосложения, мордастый, с широкой спиной, с трудом умещался за рулем; Корней и сгибался и сутулился, на лице его, грустно-удрученном, проступили капельки пота. Когда он рос и набирался сил, а затем учился на шоферских курсах, то не думал и не гадал, что ему придется иметь дело с такой тесной машиной…

Желая угодить Рагулину, Корней включил скорость, задвигал плечами и, очевидно желая поудобнее сесть, в самом деле припал могучей грудью к баранке руля, и машина, похожая на перепелку, полетела по дороге среди пшеницы.

— Хорош у вас подарок! — воскликнул Виктор.

— А я тоже доволен… Истинно птица! — не без гордости заметил Рагулин. — Такая быстрая, что только дай ей крылья — и полетит не хуже самолета… Ей-богу!

Виктор не стал возражать и даже охотно согласился с тем, что такой машине именно крыльев недостает, и старик сразу подобрел.

— И главное — проворная! — продолжал Рагулин. — Как раз по моему характеру… Только зря ей дали такое имя… Оно конечно, «Москвич» и на Кубани и там, среди всякой степи, тоже почетно, слов нет, важное имя, а только я бы ее назвал «председатель». Удобная вещь для нашего брата. То я гонял пару коней, их, окаянных, пои, корми, за ними смотри, сбрую чини… Да ежели перевести все эти расходы на бензин, — куда там! Десять «Москвичей» можно содержать… А какое тебе удобство! Как я зараз действую? Залью десять литров и гоню на сто километров, а главное — быстрота! Это же для дела дюже расчетно: за день можно всю степь охватить… Вот и зараз: ты мне нужен, и я тебя отыскал… А на лошадях разве такого, как ты, шаблая отыщешь?

Стефан Петрович засмеялся тихо, с хрипотой.

— Да, на лошадях трудно, — согласился Виктор. — А что же там у вас все-таки с Прохором?

— А то, — и Рагулин вмиг помрачнел, — а то, что я не признаю такую научность. Это же не научность, а один убыток колхозу! Мы за два мотора заплатили наличными — это же тысячи! А Прохор еще и молотьбу не починал, а один мотор спалил… Одно тебе разорение, а не работа! Тот мотор, что поломался, отвезли в Пятигорск на ремонт — «Сельэлектру» тоже гони гроши: за спасибо исправлять не будут. А Прохор притащил новенький мотор, тот, что мы держали про запас, хотели приспособить на молочной ферме: силосорезку, сепаратор крутить и все такое прочее. Приезжаю я на ток, а Прохор уже приспосабливает тот мотор к молотилке. Я даю ему запрет, а он и слушать не желает. «Я тут главный электрик!» — кричит. Да черт тебя побери, будь хоть самым разглавным электриком, а только колхозное имущество не порть, не вводи людей в убыток… «Никого, говорит, знать не знаю, одному Виктору Игнатьевичу подчиняюсь». Я уже хотел смотаться к прокурору, но раздумал и решил сперва тебя отыскать… Спасибо, Соня сказала, что ты в Родниковской, ну я на своем «председателе» и помчался…

— Соня сказала? — переспросил Виктор.

— Она, она… — Рагулин закивал головой. — Эй, Корней, припадай, припадай к рулю, а то, покамест мы приедем, Прохор и последний мотор изничтожит.

Ехали быстро, Стефан Петрович продолжал ругать Прохора, а гроза тем временем не унималась и гналась за машиной с такой быстротой, что убежать от нее было невозможно. Уже удалось проскочить кукурузу и подсолнух, уже успели спуститься в ложбину, — тут, на пригорке, совсем близко стояла молотилка, видны были столбы, трансформаторная колонка и вагончик, но добраться туда путникам нашим не было суждено. Крупный, наискось падавший дождь грозно застучал по кузову, потом зашел сбоку и попробовал крепость стекол, и тогда уже пошел плясать по дороге так, что только пыль вспыхивала, скручивалась в комки и сразу чернела.