Собственный путь - страница 19

С волнением Ди поднёс руку к каплям влаги, упавшим на пол рядом с ним. Когда вода оказалась в пределах его области контроля, капли повинуясь воли мага поднялись в воздух. Сил потребовалось много, капли поднимались над полом неохотно, но всё же поднялись! Диармайд заворожённо смотрел на переливающиеся в свете луны бисеринки воды, парящие над его ладонью. Он взмахнул рукой и направил капли в деревянную балку подпирающую крышу, они беззвучно ударились о древесину, эффект был неотличимым от брызг обычной воды. Получается вода, выходя за область контроля сохраняет силу и инерцию движения.

Радость открытия подарила Диармайду прилив бодрости. Он бы с радостью поэкспериментировал дольше, но сейчас пора было идти в Загробную Жизнь. Ди не хотелось работать с Пелагием, он был уверен — это именно он послал тех людей, которые вчера следили за ним. Но выбирать не приходилось.

У входа в клуб стоял Луис. Широкоплечий лысый толстяк был просто заядлым любителем сериалов, он вчера целый день тараторил только о них.

— Ди, — кивнул Луис, — Марк тебя искал, он сейчас в клубе, где обычно.

Сегодня в Загробной Жизни было очень людно, пришлось проталкивать себе путь через людскую массу. У Ди даже попытались украсть кошелёк, глупо. Диармайд вывернул руку неудачливого вора и отобрал бумажник. Место дислокации Марка не менялось, он сидел в конце барной стойки, у самой стены и двигался в такт музыки потряхивая длинной чёлкой. Когда Диармайд поставил руку ему на плечо, тот встрепенулся.

— Старик, не пугай меня так! — После недавнего задания отношение Марка кардинально изменилось. Сейчас он относился к Диармайду излишне дружелюбно, это немного раздражало. — Ты хотел встретиться с посредником, который даёт поручения наёмникам, мне дали добро. Если ещё хочешь, я могу тебя отвести хоть сейчас, когда едем?

— Сейчас. — Диармайд был удивлён, он думал, Пелагий будет стараться контролировать его.

К посреднику ехали на машине Марка, не самом новом фольксвагене, но в отличном состоянии. Ночные дороги позволяли свободно нестись на максимально разрешённой в городе скорости, к культурному центру Спарты добрались быстро. По мнению Диармайда он был куда краше шумного делового района.

На центральной площади, куда они приехали — стояла громадная мраморная статуя царя Леонида. Это был один из тех исторических деятелей, именем которого называли улицы, театры, боевые корабли. Диармайд видел её впервые: здоровый мускулистый воин, облачённый в античные доспехи с коротким копьём в руке — был по спартански суровым. Детальные черты лица сохранились до сих пор, от статуи отлетела только нижняя часть кучерявой бороды.

Марк припарковался у театра. Надпись на большом здании с толстыми колоннами вызвала у Ди улыбку, «Спартанский театр». Такое ожидаешь увидеть над входом в Колизей, а не над театром, где бутафорскими мечами сражаются парни в трико. Но имеем что имеем. Стереотипы, связанные с суровостью спартанцев, быстро рушатся при первом же посещении этого полиса. Скорее всего эту славу на века вперёд выковали жители древности, а сейчас единственными кто её поддерживал, были выпускники прославленной на весь мир академии, по праву считавшимися одними из лучших в мире.

Охранник у входа узнал Марка и кивнул ему приветствуя. Их путь лежал на второй этаж, на широких мраморных пролётах каждый шаг отдавался луной, отбиваясь от высоких потолков, разукрашенных искусными художниками.

Они остановились у громоздкой деревянной двери с надписью «Директор». Марк постучал, он дёрнул за ручку только после того, как услышал «Войдите».

— Ага! Я не ошибусь если предположу, что это вы молодой человек, за которого поручилась Лидия? — Они вошли в просторный кабинет, заставленный стеллажами с книгами и бюстами известных литературных деятелей.

— Не ошибетесь. — вместо Диармайда ответил Марк, он хлопнул Ди по плечу разворачиваясь. — Я подожду в коридоре.

Мужчина был невысоким, это бросалось в глаза даже когда он сидел. Ему было за пятьдесят, медная покрытая морщинами кожа, ровная ослепительная улыбка, густая чёрная шевелюра с редкими седыми волосками. Одет директор театра был в чёрный деловой костюм, а на шее красовался красный аскотский галстук.