Собственный путь - страница 32

Диармайд взял срезанную подушечку пальца, прислонил её к монитору и разблокировал телефон, прижав сверху свой палец. Оставался ещё один вариант.

— Смотри сюда, — похлопал он бедолагу по щеке, приводя его в чувства, — если ты мне не расскажешь, где книга — я убью кого-то из твоих знакомых. Давай посмотрим, с кем у тебя больше всего фото. — Диармайд открыл фотоальбом и стал листать снимки, внимательно наблюдая за мимикой жертвы. Заметив реакцию на привлекательную девушку, Диармайд перелистнул фото обратно, так как уже успел перейти к следующему снимку.

— Или ты мне говоришь, где книга, или я начну с неё, а потом мы вместе с тобой выберем следующую персону. — Мужчина был обессилен, но он замычал впервые за долгое время реагируя на раздражитель.

— Я обещаю, что не трону её, если ты просто скажешь мне, где книга. — доверительным, проникновенным голосом сказал Диармайд.

Спартанское отделение тевтонского банка, — едва слышно прошептал мужчина, ячейка номер 137.

— Чёрт, — выругался Диармайд. Он достал телефон и позвонил Ричарду.

— Книга в местном тевтонском банке. Ячейка номер 137, я проникнуть туда не смогу.

— И не нужно. — Диармайду показалось, или Ричард и вправду говорил более радостно?

— Этого достаточно. Считайте, что контракт выполнен, можете возвращаться за платой.

— Просто скостите мне часть долга. Лидия призывает к себе сегодня ночью, не знаю сколько времени займёт её поручение.

— Я всё знаю, не волнуйтесь молодой человек, просто занимайтесь своим делом, а когда освободитесь — возвращайтесь ко мне. — все проблемы, кроме одной были улажены. Диармайд обработал раны мужчины, остановил кровотечение и убедился, что он не умрёт.

— Ты проживешь ещё по меньшей мере два дня. Если сказал правду, кошмар закончится, и я тебя освобожу, если солгал — я убью эту девушку у тебя на глазах. — Диармайд говорил ровным тоном. Он, не мигая смотрел в полные отчаяния глаза бедняги, в них было только одна мольба — поскорее закончить эти истязания. От его зверств кровь стыла в жилах, похоже, он и вправду становился монстром, как и предрекал Нико.

Госпиталь святой Марии в Риме был одним из самых лучших в городе. Врачеватели здесь были настолько хороши, что даже прославленные паладины восстанавливали здесь своё здоровье. Но больше всех известность госпиталь заработала тем, что лечила простых людей, не требуя за это ни копейки. Громадные очереди людей выстраивались в специально оборудованной приёмной, чтобы записаться в очередь на лечение. Здесь не отказывали никому. Здешних работников почитали как героев и делали это абсолютно заслуженно.

Те представители церкви, которые ратовали за любовь к ближнему своему, мечтали здесь работать, ведь они могли помочь стольким больным. Особое внимание заслужили редкие лекари маги не гнушающиеся помогать обычному люду. Эта госпиталь была феноменом известным на всю Европу.

Магов лекарей вообще было очень мало. Не потому, что редко кто брался за подобный род занятий, а потому, что большинство предпочитало путь насилия, довольствуясь собственной регенерацией в бою. Те, кто всё же выбирал столь непопулярный путь, редко помогали за просто так.

Путь целителя не означал отказ от насилия или силы. Просто тренировки медицины и практика лечения требовала слишком много времени и сил, потому вытесняла боевые навыки.

В комнате было удушающе затхло, окно было закрыто плотными занавесками, белые стены палаты проглотил полумрак и единственным источником света был огарок восковой свечи, стоящий у иконы Святого Петра, для любого больного верующего это был дурной знак.

На кровати лежало тело. Простынь прилипла к дрожащему от жара больному, на её девственно-белом полотне расцветали красные цветы от крови и жёлтые от гноя. Иннокентий пришёл себя, он с трудом открыл веки, но повернуть голову и посмотреть кто сидит рядом с ним он не мог, да ему это и не нужно, уж свою верную ученицу он мог почувствовать, где угодно.

Лина, заметив, что наставник пришёл в себя бросилась к нему. Его обезображенное кислотой лицо блестело отражая дрожащее пламя свечи, гнойные язвы покрыли большую часть его тела и каждое движение вызывало просто невероятную боль. Часть пальцев на руке просто отмерла и их пришлось ампутировать. Некогда могучий воин проживал свои последние минуты.