Социализм XXI века - страница 5

Эта модель создавалась на материале восходящего этапа индустриального развития и пыталась уравновесить черты индустриального прогресса гуманизмом «просвещенной общины». Народники писали, что община — модель будущего общества, а не его основа. Для того чтобы получить путевку в будущее, она должна быть интеллектуализирована, освобождена от местечковой ограниченности и трудовой рутины. Работник будущего — это человек, включенный в мировые информационные связи, интеллектуал, реализующий свои проекты вместе с товарищами. В этом коллективе, конечно, есть и свое разделение труда, потому что у одних лучше получаются технические расчеты, а у других — переговоры с партнерами. Но поскольку работу распределяет коллектив, то разделение труда закреплено не жестко, зависит от способностей и наклонностей. Очевидно, что коллектив должен быть небольшим, а связи его — как можно более широкими. Коллектив — росток, корни которого расходятся в разные стороны. Такая корневая, неформальная горизонтальная структура общества вытекает из прудоновско–народнической модели и как нельзя лучше соответствует постиндустриальным задачам.

Развитие социального сектора, устроенного таким образом, приведет к падению роли буржуазии и пролетариата в пользу средних слоев «информационных ремесленников», «умственных рабочих» — нового класса, сочетающего в себе функции творчества, труда и руководства, который, соединив слова «информационный» и «неформальный», условно можно именовать «информалиат». В среде информалиата личность получает возможность самостоятельно выбирать свое место в социальной среде, сочетая направления деятельности по своему усмотрению.

Уклад, в котором преобладает самоуправляющийся информалиат, преодолевает разделение на господствующие и трудящиеся классы, то есть соответствует критерию социализма. В этом отношении можно говорить о том, что постиндустриальный уклад и есть социалистический сектор XXI века.

Отталкиваясь от традиционного и индустриального обществ в понимании того, чем не должно быть качественно отличное от них новое общество, анализируя возможности, которые открывают новые коммуникационные технологии и развитие моделирования, виртуализации как способа существования человека, используя конструктивные наработки социалистической и близкой к ней экологической мысли, мы можем выделить черты желательного постиндустриального будущего: преимущественно творческий характер производящей деятельности, вытеснение прав собственников в пользу производителей, демассивизация и деиерархизация цивилизации, деконцентрация производства и населения, резкий рост информационного обмена, размывание государственных границ и открытость культурных пространств, диверсификация деятельности, сближение производства и потребления, полицентричные, федеративные самоуправленческие политические системы, экологическая реконструкция экономики.

Различия между моделирующей формацией и индустриальной будут так же велики, как между аграрным обществом Средневековья и индустриальным обществом Нового времени. Соответственно, и переход к новым общественным отношениям («третья волна», по выражению Тоффлера) является не менее масштабным явлением, чем переход от традиционного общества к индустриальному, сопровождавшийся беспрецедентными социальными потрясениями.

Либеральные футурологи часто рассматривают постиндустриальный переход как нечто, гарантированное технологическим процессом и к нему сводящееся. Однако эволюция технологии — необходимое, но недостаточное условие для перехода к принципиально новому обществу. Технический детерминизм недостаточен для объяснения нынешних социальных перемен. Если бы компьютер изобрели в начале ХХ века, он был бы использован для создания не коммуникационных сетей, а гигантских плановых центров государства. Развитие технологии в свою очередь обусловлено более широким полем культуры, запросом на креативность. Пока можно говорить лишь о вызревании, прорастании структур новых отношений в недрах существующей «формации» (подобно тому, как в свое время капиталистические и индустриальные отношения вызревали в рамках феодального традиционного общества).