Социальные функции священного - страница 4

Оставалось объяснить, почему жертва, которую первоначально делили между собой и ели адепты, обычно полностью уничтожалась в искупительном заклании. Дело в том, что с момента, когда образы древних тотемов в богослужении пастушеских народов были вытеснены образами домашних животных, они редко — лишь в особо серьезных обстоятельствах — использовались в жертвоприношениях. Вследствие этого они обладали слишком высокой степенью святости, чтобы к ним могли прикасаться непосвященные: ели их или же полностью уничтожали только жрецы. В этом случае святость жертвы в конечном счете оборачивается нечистотой. Двойственный характер сакральных предметов, столь блистательно обоснованный Робертсон-Смитом, позволил ему без труда объяснить, как могла произойти такая трансформация. С другой стороны, когда семиты перестали ощущать родство между людьми и животными, на смену закланию животного пришло человеческое жертвоприношение: ведь отныне это стало единственным средством установить узы кровного родства между кланом и богом. Но в результате представления и обычаи, которые охраняли в обществе жизнь индивида, запрещая людоедство, привели к тому, что жертвенная трапеза была предана забвению.

С другой стороны, сакральность домашних животных, которая каждый день профанировалась их употреблением в пищу, постепенно исчезала сама. Божество утрачивало сходство с животным. Жертва, удаляясь от бога, становилась ближе к человеку, хозяину стада. Именно в это время для объяснения приношения его и стали представлять даром человека богам. Так родилось жертвоприношение-дар. В то же время сходство обрядов казни и ритуала жертвоприношения, а именно пролитие крови, обнаруживавшееся и в случае казни, и в случае жертвоприношения, придало изначальным умилостивительным причащениям характер наказания, превратив их в искупительные жертвы.

С этими исследованиями связаны, с одной стороны, работы Фрэзера, а с другой — теории Джевонса. При большей осторожности в некоторых вопросах последние в общем представляют собой теологическое преувеличение доктрины Робертсон-Смита[6]. Что касается Фрэзера[7], то он значительно продвигает развитие этой теории. Объяснение жертвоприношения бога у Смита было только намечено. Признавая его натуралистический характер, он интерпретировал его лишь как искупление высшего порядка. Древняя идея родства тотемической жертвы и богов сохранилась для объяснения ежегодных жертвоприношений: во время жертвоприношений вспоминали и вновь разыгрывали драму, в которой бог был жертвой. Фрэзер признал сходство между этими богами-жер- твами и аграрными демонами Маннхардта[8]. Он сопоставил с тотеми- ческим жертвоприношением ритуальное убийство духов растительности. Он показал также, как из приношения и трапезы-причащения, в ходе которой люди должны были уподобляться богам, возникает аграрное жертвоприношение, где для соединения с божеством полей в конце годичного цикла его жизни его убивали и потом съедали. В то же время он отметил, что, как нередко считалось, приносимый в жертву старый бог (может быть, из-за ряда табу, связанных с ним) уносит с собой болезнь, смерть, грех, играя роль искупительной жертвы, козла отпущения. Однако, хотя идея изгнания в этих жертвоприношениях была отчетливо выражена, все-таки Фрэзеру представлялось, что искупление проистекает из причащения. Фрэзер скорее намеревался дополнить теорию Робертсон-Смита, чем оспорить ее.

Крупный недостаток этой системы заключался в стремлении объединить столь многообразные формы жертвоприношения по произвольно выбранному принципу. Прежде всего, универсальность тотемизма, являющаяся исходным пунктом всей теории, представляет собой всего лишь постулат. Тотемизм в чистом виде обнаружен лишь у некоторых изолированных племен Австралии и Америки. Положить его в основу всех териоморфных культов — значит выдвигать гипотезу, возможно, бесполезную и, по крайней мере, недоказуемую. Особенно трудно найти чисто тотемические жертвоприношения. Фрэзер сам признал, что тотемная жертва нередко входила в состав аграрного культа. В других случаях мнимые тотемы — это представители вида животных, от которого зависит жизнь племени, будь то домашний скот, основная дичь или, напротив, особо опасный зверь. По крайней мере, необходимо подробное описание определенного числа таких церемоний, а именно этого и недостает.