Содержанки по своей воле не уходят - страница 17

— Вы знаете, куда она отправилась?

— Я не знаю, куда она отправилась. Я не знаю, почему она съехала с квартиры. Я не знаю, с кем она уехала. А с кем я говорю?

— С мистером Смитом, — представился я, — я надеялся застать ее до того, как она выехала из вашего отеля. Очень сожалею, что не успел сделать этого.

С этими словами я повесил трубку. Я позвонил в свой офис и попросил соединить меня с Элси Брэнд.

— Привет, Элси, — поздоровался я, — ты не против того, чтобы сделать кое-что для меня?

— Это зависит от того, насколько дикой будет твоя просьба.

— Но эта просьба действительно дикая, — подтвердил я. — Тебе предстоит скомпрометировать свое доброе имя.

— О, и это все?

— Нет, это не все, — успокоил я ее, — это всего лишь первый шаг.

— А что потом?

— Я буду поджидать тебя в машине нашего агентства у отеля «Бриз-Маунт», — стал я объяснять. — Это угол Бриз-Маунт Драйв и Тридцать Третьей Авеню. Возьми такси и приезжай ко мне. Сними с пальца правой руки свое кольцо с печаткой, надень его на палец левой руки и поверни его так, чтобы оно выглядело, как обручальное кольцо, если кто-то посмотрит на твою руку. Сделай это и побыстрее.

— Дональд, мне бы не хотелось делать все это, — нерешительно заявила она.

— Я это знаю, — заверил я ее, — но сделать это нужно. Или ты поможешь мне, или мне придется обращаться к помощи женщины, оперативной сотрудницы, и тогда выслушивать вопли Берты о чрезмерных расходах нашего агентства.

— Лучше возьми себе оперативную сотрудницу. Берта обожает вопить.

— О'кей, — согласился я, — тогда той девице предстоит стать на некоторое время моей женой. Если она подаст иск на наше агентство…

— Обожди, — перебила она меня, — скажи мне, в чем суть дела?

— Тебя ожидает очень интересная работа, интимного характера.

— Хорошо, я помогу. Ты хочешь, чтобы я была с тобой сразу же?

— Приезжай немедленно, чем скорее, тем лучше. Кто-нибудь следит за нашим офисом?

— Насколько я понимаю, нет.

— У нас там появлялся еще раз сержант Селлерс?

— Нет, не появлялся. Дональд, со специальным посыльным мы получили письмо. Оно адресовано тебе и помечено отметкой, как личное и важное.

— Забери его с собой и приезжай скорее, — распорядился я.

Я повесил трубку, затем вновь снял ее и позвонил в страховую компанию «Колтер-Крэг».

Когда мне ответила телефонистка компании, я спросил ее:

— Кто у вас занимается расследованием дела с бронированным пикапом?

— Я думаю, — ответила она, — что вам следует поговорить с мистером Джорджем Эбнером. Одну минутку, я соединю вас с ним.

Вскоре послышался мужской голос:

— Алло, с вами говорит Джордж Б.Эбнер.

— Вы занимаетесь делом, связанным с потерей денег из бронированного пикапа?

— Я расследую это дело, — осторожно ответил Эбнер, — а кто говорит со мной?

— Миля, — отрекомендовался я.

— Вы хотите сказать, мистер Майлз?

— Я же сказал: «Миля». Вам известно, сколько в миле футов?

— Конечно.

— Сколько?

— Это что, розыгрыш?

— Запомните число, — посоветовал я, — пять тысяч двести восемьдесят. Если я в будущем позвоню вам снова, то я просто назову число — пять тысяч двести восемьдесят. А теперь скажите, если я смогу добыть для вас какую-то часть или полностью пятьдесят тысяч, которые исчезли из бронированного пикапа, и представить их вам на серебряном блюдечке, то тогда сколько будет причитаться мне?

— Подобного рода сделками по телефону я не занимаюсь, — ответил он, — и для вашего сведения, мистер Миля, мы не идем на компромисс в делах, связанных с уголовными преступлениями.

— Но никто нигде просит вас пойти на компромисс в деле, связанном с уголовным преступлением, — возразил я. — Вы потеряли пятьдесят тысяч. Какой суммой вы согласитесь поступиться, если они будут возвращены?

— Если предложение делается в рамках закона, — пояснил он, — то наша компания всегда щедра на вознаграждение, но мы, конечно, не обсуждаем подобные вещи по телефону, да еще в такой форме.

— Что вы имеете в виду, сказав: «Ваша компания всегда щедра»? Это означает пятьдесят процентов возвращенных денег? — спросил я.

— О, Господи, конечно, нет! — возмутился он, — это же было бы настоящим самоубийством. Мы могли бы пойти на двадцать процентов.