Соединяющий сердца - страница 20
— Теперь ты можешь и меня потрогать, — его голос был спокойным и умиротворенным, но взгляд в его золотые глаза встретил в них крик первобытной нужды.
Дана сделала шаг назад и покачала головой.
— Я думаю, что это не очень хорошая идея.
Реккус схватил джинсы и стал их натягивать на себя. Дане пришлось сдерживать готовый вырваться стон, пока хлопчатобумажная одежда покрывала дюйм за дюймом четко очерченные мышцы.
Реккус стал натягивать черную футболку, и Дана была уверена, что при этом она могла лицезреть все впадинки и выпуклости каждой его мышцы. Вообще-то, может хуже будет, если он оденется.
— Это причиняет боль? — попыталась спросить она, запинаясь в своих словах. — Больно, когда ты меняешься?
— Когда я перекидываюсь. Мы переходим, не меняемся. Мы не меняемся. Мы не можем стать тем, кем мы не являемся, но мы можем перейти в другую часть нашего существа в нашей душе. Реккус придвинулся к ней и сел перед ней на стул. Дана была уверена, что это должно было дать ей ощущение, что ситуация под ее контролем, но это было не так. Он принял то, что как она считала, было новой для него ролью. Он был покорен, хотя бы на минуту или две, только чтобы позволить ей чувствовать себя более непринужденно. Откинувшись в кресле и положив обе руки на колени, он покачал головой.
— Это неудобно, но это не больно. Во время первого перехода чувствуешь дискомфорт. Это похоже на спазм ноги, но не настоящая боль. Сейчас я даже этого не замечаю.
— О. — Она не могла придумать, что еще сказать.
— Я понимаю, что это должно быть трудно для твоего восприятия.
— Можно и так сказать. Так что еще ты можешь сделать? Ты изменился прошлой ночью из-за полной луны?
— Нет. Это, все голливудское дерьмо, наряду с аллергией на серебро и похищение младенцев ночью.
Дана прикусила нижнюю губу зубами.
— Вчера вечером ты сказал что-то о спаривании. Что это может означать?
— Ух, ты, не в бровь, а в глаз, не так ли? — ответил он, взъерошив руками волосы, запутав их очаровательным образом. — Для тебя это ничего не значит. Ты не связана со мной никаким образом, видом или формой.
— Хорошо, а что насчет тебя?
— Я в паре с тобой. Прошлой ночью, при полной луне, я стал твоей парой.
— Но ты сказал, полная луна…
— Не Луна вызвала во мне перемены. Как ты видела, я могу меняться, когда захочу. Однако это сильно влияет на нас.
— Так что значит быть моей парой? Я предполагаю, что мы не говорим здесь о дружбе?
— Дружба — это обычно плюс, но нет, я сейчас за лучшее слово, я твой муж, но ты не моя жена, пока нет. Этот выбор за тобой и только за тобой. Я не буду лгать, я могу заставить пройти ритуал спаривания, но я не буду.
— Что случится, если я не буду с тобой спариваться?
— В конце концов, судьба выберет мне другого партнера.
— Правда?
— Правда.
— Как происходит спаривание, я не говорю, что хочу этого, но предполагается ли, что ты укусишь, и это сделает меня оборотнем?
— Ты смотришь слишком много фильмов. Я не могу превратить тебя в оборотня, как ты меня в человека. Я бы никогда не укусил тебя, быть может, прикусил, но я бы никогда не причинил тебе вреда.
— Все происходит так стремительно. Три дня назад я стояла перед людьми в церкви, собираясь сказать: «я согласна», а вместо этого из моего рта вырвалось «я не согласна».
Выражение боли промелькнуло на лице Реккуса, но, прежде чем Дана смогла прокомментировать это, прежний взгляд вернулся на место.
— Должно быть, это шокировало жениха.
— Только то, что я сказала это первой, потому что он последовал за мной «я тоже». Дело не в этом. Дело в том, что за семьдесят два часа я прошла путь от намерения вступить в большую любящую семью до их отречения, за то, что не вышла замуж, не в медовом месяце в Карибском море, а на странном острове, нахождение которого у берегов штата Мэн, на самом деле вызывает у меня сомнения. Теперь я здесь, и у меня есть пара, который, хотя и чертовски сексуален является наполовину животным. Я пытаюсь принять то, что четыре человека, которые управляют этим местом, на самом деле могут быть теми, кем они являются и обладают магической силой. И я думаю, что могу потерять рассудок.