Софтуха.exe - страница 48

стр.

Вывалившись из лаза, он поднялся на ноги и отряхнулся. Слава Богу, его сделанный на совесть скафандр был цел и невредим, ни одного прокола. Но воздуха осталось только на один час. Пора было прекращать физические упражнения, забиться в уголок и начинать дышать через раз.

Крот с любопытством осмотрел Торчка, обполз его кругом, прикоснулся к скафандру специальным длинным и тонким щупом.

Из кротового лаза выкатился и упал на пол тоннеля камешек.

Манипуляторы-убийцы уже устремились в погоню.

– Шшшшш! – прошипел Торчок, указывая пальцем на лаз.

– Нехх беспохххкойтессс, – отозвался крот.

Согнувшись в виде цифры "2", механизм уперся могучей головой в стену тоннеля рядом с лазом, посредством которого Торчок спасся. Торчок из предосторожности отошел в сторону. Через секунду обрушившиеся с потолка тонны породы похоронили под собой крота и закупорили выходное отверстие лаза.

Еще через минуту крот снова появился из-под кучи земли и щебня живой и здоровый.

– Слеххдуйтехх захх мноххй, – сказал он Торчку, проползая мимо него.

– Яхх покхххажухх ваммм чтохх-тох интеххресссноех.

Торчок послушно поплелся следом. Ходьба требовала обильного снабжения тела кислородом, ему снова приходилось дышать часто.

– Скажите, у вас случайно нет где-нибудь воздуха? – спросил он крота шагов примерно через сто.

– Чтоххх таххкоехх воссдухх?

Торчок вздрогнул, но заставил свой голос звучать спокойно.

– Это… такой газ. Кислородная смесь. Люди ею дышат.

В наушниках Торчка раздался странный скрежет. Что это было – смех?

– Нухх конеххшшно. Воссдухх. В операхххционнойх егохх доссстаххточнох.

Воссдухх ваммм нушшенхх прямохх сейччасс?

– Полчаса еще можно подождать.

* * *

В тоннеле было темно и Торчку приходилось ориентироваться по бело-голубому сиянию, исходящему от тела крота. Внезапно впереди них за поворотом тоннеля забрезжил розовый свет.

– Нехх беспохххкойтессс. Это операционнаяхх. Сейчас вы всеххх увидитехх самихх.

Крот остановился у окна, из которого в тоннель сочился розовый свет.

Торчок заглянул внутрь. Первым, кого он увидел, был Ральф Числер – знаменитый боппер, вместе с дополнительной холодильной установкой на тележке. За стеклом внутри операционной была установлена приемлемая для людей температура. Ральф стоял склонившись над чем-то, похожим на просторную ванную, в которой…

– Этохх доххтор Аххндерсссоннхх, – тихо пояснил крот.

Под потолком операционной висело сооружение, напоминающее поблескивающую от влаги перевернутую солдатскую каску диаметром около двух метров. Огромная стальная каска с шестью тонкими паучьими металлическими руками с каждой стороны – Хирург. Руки-лапы, находящиеся в неустанном движении, были заняты чем-то ужасным… непередаваемым.

Операция над распростертым телом Кобба шла полных ходом. Точным движением скальпеля, зажатого в одном из захватов Хирурга, его грудь была рассечена от горла до паха. Две другие паучьи лапки опустились вниз и раскрыли створки грудной клетки, еще две достали изнутри сердце, затем легкие. Ральф Числер тоже был занят: срезав верхнюю часть черепа Кобба, он снял костяную крышку и теперь доставал мозг. Отсоединив от мозговой ткани датчики для снятия ЭЭГ, Ральф водрузил полушария на пьедестал устройства, похожего на хлеборезку, совмещенную с рентгеновским аппаратом.

Машина-Хирург включила анализатор мозговой ткани и плавно скользнула по потолку к дальней от окна стороне операционной.

– Сейхчассс теххло буххдет помммешшенох фф емкоххсть, – шепотом прокомментировал происходящее крот.

В дальнем углу операционной наготове стоял просторный бак с мутной жидкостью. Хирург подкатил бак к столу, и работа закипела, только скальпели замелькали. Легкие сюда, почки туда… накроенная квадратами кожа, яблоки глаз, кишечник… все части тела Кобба нашли в баке свое место. Все, кроме сердца. Критически осмотрев купленное уже подержанным пересаженное сердце Кобба, Хирург выбросил его в люк утилизатора.

– А что будет с мозгом? – шепотом спросил ошарашенный Торчок.

Увиденное не укладывалось в его сознании. Кобб боялся смерти больше всего на свете, однако он сознательно пришел сюда. Он знал, что с ним здесь сделают, но все равно пришел. Почему?