Сокровища Траникоса - страница 10

Пират, склонив голову на бок, посмотрел на графа с веселым любопытством.

— Был? — многозначительно переспросил он, вздернув светлые брови.

— Был, — кивнул Валенсо. — Его убили пикты в первый же день. Примите мои соболезнования, он, кажется, был вашим другом.

Краска бросилась в лицо капитану.

— Это вонючее отродье Нергала… — зашипел он, но сдержался. Секунду спустя он расхохотался снова. — А вы не так просты, как кажетесь, граф! Значит, пикты и в первый же день, вот оно как! Что ж, из уважения к вам я предлагаю честный дележ: все пополам. И я не трону вас и пальцем. Кстати, граф, а где ваш корабль?

Дом Валенсо начинал злиться. Глаза его сверкнули, губы исказила ядовитая улыбка.

— Как же вы, капитан, просмотрели его, когда входили в бухту?

— Какой я болван! Ваше знамя развевается как раз на обломке мачты! — В голосе Строма сквозила неподдельная радость. — Послушайте, граф, я предлагаю вам сделку: сокровища в обмен на мой корабль. Я довезу вас туда, куда вам заблагорассудится, и если…

— Капитан, терпение мое лопнуло, — холодно оборвал его Валенсо. И продолжал ледяным тоном, каким говорил только в минуты крайнего гнева: — Я не понял ни слова из ваших речей. Уезжать отсюда я не собираюсь. Что касается сокровищ, то если вы готовы заплатить жизнями своих людей за ларчик с побрякушками моей племянницы и пригоршню рубинов из эфеса моего меча — прошу вас, не стесняйтесь. А теперь убирайтесь отсюда, иначе я велю прострелить вам ноги.

Все напускное благодушие и веселость мигом слетели с капитана Строма.

— Я сожгу твой форт дотла, кичливый зингарский павлин! — прошипел пират. — Ты на коленях будешь умолять меня о милости, ты собственными руками притащишь все до последней золотой монеты, и я еще посмотрю, сразу мне вздернуть тебя на рее, или сначала спустить с тебя шкуру! В последний раз спрашиваю, отдашь ты мне сокровища добровольно? У меня на корабле сто пятьдесят человек, и всем им не терпится сойти на берег размять кости!

Даже не глянув в его сторону, Валенсо махнул кому-то рукой и исчез за частоколом. Тренькнула тетива, и капитан поспешно и неуклюже отскочил: короткая арбалетная стрела воткнулась в землю у самых его ног. За частоколом послышался смех.

— Зингарские ублюдки! — крикнул взбешенный Стром. — Я с вами посчитаюсь! Этим же вечером вы будете на пути к Серым Равнинам, а те, кто уцелеет, позавидуют мертвым!

Бранясь и изрыгая проклятия, пират помчался назад к своим людям. Из бойницы вылетела вторая стрела — и насквозь продырявила широкий рукав шелковой рубахи капитана. Тот, обернувшись, в бессильной ярости погрозил кулаком сосновым, обитым железом воротам. Из-за них снова послышался смех.

— Надо было все-таки пристрелить его, господин мой, — озабоченно сказал один из солдат, укладывая в ствол арбалета новую стрелу. Граф смотрел вслед капитану, хохоча, как мальчишка. На замечание солдата он возразил, сразу посерьезнев:

— Нет. Мы не пираты, чтобы убивать парламентеров. — Возвысив голос так, чтобы его услышали все, стоящие вдоль частокола, граф крикнул: — Готовьтесь, дети мои! Сейчас они нападут! Цельтесь тщательнее, не тратьте стрел понапрасну, их могут употребить против нас же! Ну, во имя Митры!

Тем временем шлюпка снова отправилась к галере, и на этот раз из нее высадилось не менее двадцати пиратов. С растущим беспокойством защитники форта наблюдали, как проделывала шлюпка рейды к кораблю и обратно. Стром Заячья Губа не солгал, заявив, что у него полторы сотни человек. А все население форта составляло чуть более сотни — вместе с женщинами и детьми.

— Следовало бы, ваша светлость, велеть женщинам укрыться в Главном Доме, — озабоченно глядя на приготовления врагов, сказал Гальборо. — И заодно пусть снесут туда все самое ценное. Если они прорвутся, мы еще сможем какое-то время отбиваться оттуда, пока не дойдет до рукопашного боя.

Главный Дом, помимо жилища графа и Белезы, представлял собой крепость в крепости. За его внешней стеной, прорезанной узкими бойницами, могло разместиться до тридцати лучников, а внутри — укрыться все население форта.

— Весьма разумно, Гальборо, — кивнул граф. — Распорядитесь.